Письмо нашли в старом пианино. Его вложила между струн женщина, которая так и не решилась признаться в любви. Бумага пожелтела, чернила выцвели, но слова остались: «Если это читаешь не ты – значит, я струсила. Пожалуйста, найдите её. Скажите, что я…«» Оборвалось на полуслове, как жизнь, прожитая вполшага.
Духовник коснулся конверта, оставив на нём едва заметный след – запах магнолий, которые цвели в её саду тридцать лет назад.
– —
Первая нить: Находка.
Антон, настройщик пианино, обнаружил письмо, когда ремонтировал инструмент в заброшенном доме. Он не верил в судьбу, но запах магнолий напомнил ему бабушку – ту самую, что научила его музыке, прежде чем замолчать навсегда.
– Чёрт, – пробормотал он, сунул письмо в карман.
На следующий день, настраивая рояль в консерватории, он услышал, как студентка играет «Clair de Lune». Мелодия дрожала, как его бабушкины руки перед смертью.
– Держите, – сказал он, протягивая письмо. – Не знаю зачем.
Девушка, не взглянув, сунула его в нотную тетрадь.
– —
Вторая нить: Действие.
Лера, студентка, прочитала письмо в метро. Слова «найдите её» жгли ладонь. На следующей станции она вышла, не зная куда. У церкви увидела старушку, продающую свечи.
– Помогите, – та внезапно схватила её за руку. – Мне нужно в больницу к сыну. Но я… – она потрогала сердце.
Лера проводила её. В палате лежал мужчина с лицом, как у Антона.
– Спасибо, – старушка вытерла слёзы. – Он не виноват, что я его бросила.
Лера молча положила письмо на тумбочку. Когда вернулась, в кармане нашла свечу.
– —
Третья нить: Прощение.
Сергей, больной, увидел письмо, приняв за записку от матери. Он не узнал её почерк, но слова «я струсила» пронзили, как игла.
Ночью он вышел в сад (врачи запрещали, но свеча в кармане грела, как разрешение). Там встретил подростка, рисующего граффити на стене морга.
– Уйди, – буркнул тот. – Не для тебя.
Сергей протянул свечу:
– Это чтобы видеть, когда темно.