Когда настала очередь Миранды, первым поразительным открытием стало то, что она умеет разговаривать милейшим тоном. Девушка умело вела беседу со служителями, во всю прыть улыбалась мужчине и наигранно выражала сожаление о том, что ей придется покинуть приют. Незадолго до сегодняшнего дня она рассказывала подружкам, как сильно ей претит это место, и что готова на все, чтобы покинуть эту дыру.
Я же, в свою очередь, внимательно наблюдала за мужчиной. Он не отрывал взгляда от Миранды, а его рот чуть было не изошел слюной, когда девушка встала, дабы продемонстрировать свою физическую форму. На фоне других воспитанниц Миранда всегда выделялась своей внешностью. Раскосые глаза и слишком смуглая кожа – диковинка даже в Дейре.
Я уткнулась в тарелку с рисом, радуясь, что могу не участвовать во всем этом.
– Как же меня задрали эти торгаши с востока, Филлис, – пухлый служитель не стеснялся в выражениях даже при девушках. – Мало того, что заламывают цены втридорога за свой товар, так и выставили целый список требований для девиц, которых мы им поставляем.
Меня чуть не стошнило. Он выражался о девушках из других приютов так, словно они были вещами. Но настоятельницу, судя по ее лицу и улыбке, это никак не смутило. А вот воспитанницы бегло переглядывались друг с другом.
– На прошлой неделе одному из торгашей не понравилось то, что у девицы было родимое пятно.
Что я знала о жителях Восточных земель? Да практически ничего. Их поселения стоят близ Изумрудного леса, а местный народ промышляет торговлей пушниной и бортничеством. Мои сведения о королевстве заканчивались видом до горизонта. А мечта – тайком пробраться на корабль и стать свободной, так и осталась неосуществимой. Выживание в одиночку пугало.
Служитель резко сменил тему разговора:
– Что умеет обворожительная Миранда?
Девушка не дала возможности ответить настоятельнице и взяла все в свои руки. Она склонила голову набок и принялась игриво накручивать свой густой локон волос на палец.
– Все, что угодно, милорд.
Я скривилась. Ее поведение выглядело нелепым и наигранным. Миранда будто бы выставляла себя на продажу в публичный дом, и никто ей не делал замечания. Женщина-служитель сидела с каменным выражением лица, неспешно разрезая кусок жареной рыбы, а миссис Стоун продолжила нахваливать свою любимицу.