Год назад
королевство Нэрия, Западные земли, городок Дейр
Четыре дня подряд не стихал северный ветер. Он врывался в прибрежные дома, завывал в щелях и поднимал высокие волны, обрушившиеся на каменистый берег. Пляж исчезал в бурлящей морской пене, а чайки, то ли взбешенные стихией, то ли возбужденные ею, протяжно кричали над водой. Небо заволокли тяжелые, угрюмые тучи, предвещая грозу. В воздухе стоял терпкий солоноватый запах моря, которое вместе с небом слилось в единую мрачную пелену, без просвета даже на горизонте. Шторм здесь – редкое явление. В последний раз море так бушевало восемь лет назад. Тогда мне было десять, и я, вопреки запретам, сбегала к берегу, чтобы смотреть на выброшенных на сушу медуз. Я не боялась ни ревущих волн, ни черного неба, ни тревожного запаха шторма, которым сейчас дышала эта глухая бухта.
Сегодня буря сыграла мне на руку: на пляже не было ни души. Мои утренние забеги давно стали привычным началом каждого дня, и даже не по-летнему холодный ветер, пробирающийся сквозь одежду, был, скорее, приятен. Он освежал голову, развеивая лишние мысли, а мышцы, привыкшие к нагрузке, настойчиво требовали движения. Личный ритуал – возможность уйти в тишину и в ритм бега, пока городок ещё спит.
Погода разбушевалась не на шутку, несмотря на то, что Дейр располагался в защищённом от непогоды Зеленом заливе, названном так из-за водорослей, которые придавали воде изумрудный оттенок. Местность славилась своими плодородными землями. Именно здесь выращивались лучшие сорта винограда и производили самое сладкое вино. Рыбу, выловленную в здешних водах, поставляли к столу самого правителя. Мужчины всю жизнь отдавали морю: рыболовство было не простым ремеслом, а призванием. Каждое утро Рыбная площадь оживала женскими голосами, и ряды покрытых солью прилавков наполнялись свежим уловом, ещё хранящим запах волн. Женщины ловко разделывали рыбу, торопясь предложить её первым покупателям, а мужчины, разгорячённые ветром и морской работой, выходили в море вновь и вновь. В этом маленьком городке, кажется, каждый второй был занят промыслом, как будто сама природа решила, что рыба – наш единственный и неизменный ресурс. И выбора у нас, по правде говоря, не было.
Мой приют стоял на самой окраине Дейра. Я попала туда в пять лет – после того, как мои родители исчезли. В тот день меня нашли в слезах и одиночестве, посреди городской площади, и привели к настоятельнице. С тех пор я больше ничего не слышала о своей настоящей семье. Раньше всем своим существом не хотела верить, что они бросили меня, но с годами пришло другое понимание – дочь оказалась просто не нужна. Приют был женским, таким же, как десятки других по всему королевству. Нас обучали основам наук и хозяйству, готовя к будущей работе. Закон требовал, чтобы в восемнадцать мы покинули приют, но мало кому из сирот удавалось устроить себе достойную жизнь. Периодически к настоятельнице наведывались так называемые