– Поручиком в Кавалергардском Ее Величества Государыни Императрицы полку. Состою в адъютантах при Великом князе Николае Константиновиче, – раздражаясь ответил Серж. – Неужели вам это не известно.
– Именно, потому что нам всё это известно, вы и оказались здесь, – счел необходимым повысить голос пристав. – Продолжим. Приходилось ли вам бывать в доме матери Великого князя – Великой княгини Александры Иосифовны, в девичестве принцессы Саксен-Альтенбургской?
Вопрос был явно с каким-то подвохом, но в чëм он состоял Сафонов с ходу сообразить не мог, поэтому ответил честно:
– Разумеется бывал, так как по роду службы я обязан был сопровождать Великого князя. В том числе и в дом его матери, Великой княгини.
Пристав удовлетворённо покачал головой, будто добился от Сержа неких важных сведений, явно уличающих Сафонова как отъявленного негодяя.
– Прекрасно, что не изволите отпираться. Секретарь, внесите в протокол признание арестованного.
Услышав, что его уже именуют «арестованным», Сафонов вскипел:
– Что за чушь? В чём признание? Разве в том, что адъютант посещает места, где пребывает его начальствующее лицо есть что-то предосудительное?
На лице пристава засквозило самодовольствие от собственной проницательности:
– А это как посмотреть. Рассмотрим обстоятельства дела подробнее. Для чего приступаем к допросу свидетеля, – при этом пристав обратился к уже извертевшемуся рядом с ним на стуле человечку, торгашеского вида. – Господин Буткевич, знаком ли вам данный поручик Сафонов?
Человечек, названный Буткевичем, с готовностью затарахтел:
– Точно так-с. Знаком и очень даже хорошо знаком.
Сафонов возмутился:
– Вы лжёте, я с вами никогда в знакомстве не состоял, тем более в хорошем.
Теперь Буткевич перешёл со скороговорки на визг:
– Господин пристав, я настоятельно требую оградить меня от оскорблений со стороны данного субъекта.
Раздался рык пристава:
– Умерьте свой пыл, юноша! Извольте иметь уважение к летам и положению в обществе господина Буткевича!
Но поручика уже было не остановить:
– Так как данный господин мне незнаком, то его положение в обществе так же мне не известно. Что же касается возраста, то дожив до своих лет, он сформировался в отъявленного лжеца.
Пристав побагровел:
– Молчать, сосунок! Молоко на губах не обсохло, а учить вздумал! Господин Буткевич, сообщите каким образом произошло ваше знакомство с этим арестованным.