Двери снова распахнулись.
Холодный ночной воздух ворвался внутрь, принеся с собой запах грозы.
Астерион остался стоять в своём зале, смотря, как фигура короля Рутении исчезает в темноте.
Он не остановил его.
Великий замок не спасает тех, кто не может спасти себя.
Ночь над Рустенией была черна, как воронье крыло, и звёзды мерцали над крепостными стенами, словно свечи на погребальном алтаре. Ветер шептал в узких переулках, трепал знамена над башнями, срывал молитвы с губ людей, что ждали рассвета, но не знали, принесёт ли он надежду или гибель.
В тёмном чертоге дворца, под высокими сводами, король Рутении стоял в одиночестве. Перед ним на массивном столе лежал кубок, вырезанный из серебра, сдерживающий в себе тёмное вино, что отражало слабый свет свечей. Его пальцы, длинные, крепкие, привыкшие держать меч, едва заметно дрожали, когда он коснулся кромки сосуда.
Кубок был подарком.
Давным-давно, когда королевства ещё связывали узы дружбы, посланники Астериона преподнесли его во время пира, знаменуя союз, что должен был держаться крепче железа. Но теперь этот кубок был напоминанием наполненным лишь вином.
Король провёл пальцем по его холодной поверхности, словно ожидая, что серебро ответит, расскажет, почему всё, что было клятвенно обещано, превратилось в прах.
– Союзы лгут, – прошептал он в темноту.
Тишина ответила эхом.
Рука его дрогнула, и кубок с глухим стуком ударился о край стола, опрокинувшись. Тёмное вино хлынуло по древесине, расплескавшись алыми узорами, похожими на кровавые кляксы на пергаменте предательства.
Король смотрел, как жидкость текла по столу, стекая каплями на каменный пол.