Он видел, как я ударом в лицо поставил на место старше меня на полгода по «положению» сослуживца. Я, кстати, был удивлён, что «ответку» получил не от него самого, а от шести других «полугодок», которые, увидев «произвол» с моей стороны, решили меня наказать.
После принятия лежачих ванн с ручным и ножным гидромассажем всего тела от шести «полугодок» я вдруг ощутил, что у меня ничего не болит. От слова совсем. Синяков и ссадин на теле тоже не оказалось. Наверное, слишком «аккуратно» били, чтобы не попасть на губу.
***
К слову, о «губе». Зимой, особенно первой, было очень туго, потому что к голоду добавился жуткий холод, а теплее одеваться нам было запрещено. Не только старослужащими, но еще и командованием части. За свитера под формой мы рисковали попасть на «губу», то есть на гауптвахту. Это сейчас я послал бы всех куда подальше и поглубже, а тогда смиренно делал то, о чём говорили или требовали.
Той первой зимой я стоял перед выбором: терпеть холод или постараться незаметно одеться потеплее. Я выбрал второй вариант, надевая под форму так называемый «вшивник», или свитер. Но у меня была усовершенствованная его модель: я носил мастерку с центральным замком.
На одном из построений нас решил проверить сам заместитель командира части. До этого я, будучи уверенным, что при проверке просто расстегну молнию, раздвину мастерку вместе с формой и покажу майку, надел свой «вшивник». Но не тут-то было. Мои неуверенные действия сподвигли замкомандира проверить меня тщательнее и посмотреть мои «закрома». Он раздвинул ещё шире и без того широко раздвинутую форму, а там и мастерка себя не заставила долго ждать, показавшись заместителю командира части во всей своей красе.
Сиюминутно мне было объявлено, что за такой «подвиг» я заслуживаю внеочередной отпуск. Вот только его я проводил не на курорте, а на самой настоящей «губе», которая находилась в самой настоящей бывшей тюрьме, где почему-то были затоплены несколько нижних этажей.
Мне было интересно и одновременно жутковато находиться в коридорах этого «курорта» и всё там рассматривать. Конечно, входы на затопленные этажи были закрыты решёткой и пройти туда не представлялось возможным. А вот созерцать тот мрачный вид, вдыхая не менее мрачный затхлый запах, доносящийся из тех помещений, – вполне себе.