Все вокруг наполнено им: каждый угол, каждый звук – эхо его рук в моих воспоминаниях, голос в основании моего сердца – и этот стук внутри будто ноет в такт моим шагам. Но как же странно: теперь, когда его нет, я только начинаю понимать тяжесть его отсутствия. Невыносимо чистый тоски колокол бьется где-то внизу, и от этого сотрясается вся внутренняя вселенная, как хрупкий стеклянный сосуд. Я ощущаю его отсутствие как рану, как жгучее зияние, которое ничем не заполнить.
Каждая мысль – как нож. Невозможно двигаться сквозь это без того, чтобы не наткнуться на новую боль. Отдаваясь этой пытке, я начинаю видеть, как тонко она сплетена в любой мельчайший миг моего существования. Его пальцы больше не коснутся, голос не утешит, и теперь каждый мой вздох становится почти что концентрацией целого перечня утрат. Смысл был там, вместе с ним. Что может быть здесь без него? Слова уводят в пустынную территорию, где нет земли, нет неба, есть лишь оголенное безразличие… Там, где был он – там осталась пустота, способная поглотить целые континенты моих иллюзий за одно мгновение.
В такие минуты чувствуешь себя банальной историей, повторённой сотни раз в чужих эпохах. Ты – никто. Ушло «наше», ты остался один перед лицом бескрайнего одиночества. Как прежние мечты внезапно стали ужасом, как их нити теперь плетутся в темные узоры страха? Сила мира во мне исчезла, и сейчас я лишь то, что осталось от моих потерь. Ощущение бессмысленности разливается по венам, словно болото, питающееся каждой каплей энергии. Одиночество среди людей – это хуже всего. Когда все вокруг живут и движутся, когда вокруг тебя шумит жизнь, а ты от нее совершенно отрезана, как остров во время бури.
Но страшнее всего – это необходимость проживать ещё один день. День без него. Секунды точно раскаленные иглы, они замерли и сжимаются в горле, время растягивается, надуваясь набухшими от света молниями беспокойства.
И вот, вырывая из себя мысль, я чувствую, как ночь наваливается, обещая новую боль завтра. Ночь обещает не отпускать меня до самого конца, когда надо будет сделать новый шаг, новый вдох. И я боюсь: этим утром завтра, которое придёт, я буду ещё дальше от него, от нас… Но разве возможно этого избежать там, где дни беспощадны, где его нет?
Утро приходит, как тяжёлая поступь невидимого великана, неся с собой холодное осознание того, что вчерашний кошмар не растворился с ночной тьмой. Мой мир просыпается под гнетом новой реальности, где каждый вдох, каждое движение – это борьба. Свет пробивается сквозь окна, но он больше не согревает, не зовет к жизни, а лишь обнажает ту пустоту, что разрастается в груди с угрожающей быстротой. Невидимая тяжесть окутывает меня, как грубая ткань, впивающаяся в кожу, к которой тело никак не может привыкнуть.