– Ерунда всё это, – отмахнулся Зыков. – Нечего нам тут время терять. Поехали в обитель Сретенскую.
– Это зачем?
– Я заметил, что сапоги новые на убиеннном были, – сказал Исидор Ильич, усаживаясь в сани, которые стояли возле купеческого дома. – Давай снимем эти сапоги да пойдём по лавкам спрашивать. Может, так и разузнаем – как звали несчастного. Царство ему небесное…
Возница сыщикам попался лихой да горластый, и быстро довёз их до нужного места, за что пожалован он был двумя копейками. В часовне, где на широкий деревянный стол положили убитого, Нечаев снял с него сапоги, а потом обыскал карманы. Обыскал, но нашёл шиш да маленько – половинку игральной карты. Семёрку пик. Короче, пшик один…
Пошли по лавкам. Непростым оказалось дело. Лавки закрыты – праздник. Приходилось стучать и в окна и в двери. Стучите да откроют вам… Откроют да не всегда. Где-то и не открывали, а где-то открывали – но сапог никто не признавал. И только на Кузнецком мосту в одной лавке удача сыщикам улыбнулась, правда, не во весь рот, а так – краешком.
– Наши-с, наши-с, – утерев ладонью жирные губы, взял в руки сапоги чуть захмелевший приказчик. – Вчерась, значит-с, и продали-с их-с… Поутру, ещё служба в храме шла-с…
– Кому? – сразу же хотел взять быка за рога Зыков.