Теперь таких мест было несколько. И одно располагалось прямо у него дома, на первом этаже, едва не под собственной комнатой.
Это был кабинет отца, где сосредотачивались работа, жизнь хранителя и власть, как ресурс наследования. Комната недосягаемая, закрытая и поэтому желанная. Эрон там был лишь раз, будучи ребёнком, и то всего пару минут, пока его не выгнали за непослушание.
Отец считал кабинет местом силы и пускал туда очень ограниченный круг людей. Когда-то это была мама, следом появился Флоу, позднее – Элиана. За неё было обиднее всего. Для клана она являлась никем. Одна из десятков санглов, что вовремя смогла поддержать скорбящего отца и в итоге заменила ему жену. Возможно, поэтому Эрону она никогда не нравилась, а иногда он ловил себя на мысли, что презирает её.
Эрона злило, что Элиана заняла место его матери в сердце отца, пыталась набиться ему в понимающие мачехи и что её ребёнок должен был стать хранителем. Весь клан мечтал, что Эрона однажды заменят.
Его осознание собственной значимости, безразличие к требованиям отца и образ жизни не как у «правильного» наследника раздражали всех. Клан едва не закипал от каждого поступка и не упускал возможности раскритиковать почти любое решение. Впрочем, Эрон считал, что истинно всех тревожило лишь его нежелание завоёвывать уважение. Это же им не нравилось в его матери.
Причём так сильно, что иногда они осмеливались высказываться. Как правило, это заканчивалось отправлением в пустошь, потому что до обновления их уже не допускали. Сейчас это могло показаться сущим кошмаром, но не так давно было в порядке вещей. В этом и заключалась разница родителей.
Отец всегда добивался уважения. Проводил собрания, говорил длинные и красивые речи, шёл на уступки и выдавал награды. Для мамы это было дико, она воспринимала почтение как само собой разумеющееся. Потому что «лидер, сохраняющий им рассудок, уважаем априори» – так она рассуждала.
Кадус всегда критически относился к этой мысли, напоминая, что она хороша лишь в полсилы. Эрон часто соглашался, сбавляя обороты, но на подкорке сознания держал это правило при себе. Это Кадус нехотя, но одобрял, вероятно из-за холодного отношения Эрона к власти.
В отличие от того же Фатада – хранителя, о методах которого слагали легенды, – Эрон не упивался своей силой. Для него она была так же обычна, как воздух. Он понимал, что это не награда, не признание, а то, что по праву твоё. Подобную мысль Эрон и хотел привить клану. Причём не угрозами или уговорами, а потому что так положено.