Тогда я повез первый свой набор в летний спортивный лагерь. Ирка была, что называется, одной из многих. Высокая, длинноногая, худющая, сколиозная как все современные дети. В моей группе она появилась «вагончиком». Сначала за ручку на стадион привели ее подружку. Папаша подружки, бывший спортсмен, ностальгируя по прошедшей спортивной молодости, с тоской глядел на черную мозаику легкоатлетической дорожки. По выражению лица ребенка было понятно, что ничего кроме молчаливого, но бескомпромиссного протеста стадион у девочки не вызывает. Тренировалась она так, как и должны тренироваться дети, которых в спорт приводит родительская воля. Я чаще бывал у нее в школе, выясняя причины очередного прогула, чем она на моих тренировках. Во время одной из экскурсии, в изрядно надоевшее весьма среднее учебное заведение, выяснив, что ребенок не посещает и школу (этот факт несколько улучшил моё настроение), я с чувством выполненного долга, уже совсем собрался, пойти где-нибудь перекусить, как на сцене появилось это чертовски обаятельное, прелестно улыбающееся существо.
–Вы не волнуйтесь, Наташа болеет. Скажите, когда у вас тренировка, я ее приведу.
Действительно, через неделю будущая надежда мирового спринта прибыла под ручку с прогульщицей. Зиму эта пара старательно "курила бамбук". Но ближе к весне, когда все нормальные дети уходят в загул, девчонки неожиданно стали тренироваться. Результаты не заставили себя ждать. Уже на первых летних стартах моя зеленоглазая красотка выполнила второй взрослый. Для трех месяцев тренировок и четырнадцати лет вполне приличное достижение. Словом, место на летних тренировочных сборах было завоевано в честной борьбе.
Кто не работал тренером в спортивном лагере, тот не имеет представления, что такое Ад на земле. Два десятка индивидуумов полных сил и неисчерпаемой энергии, несмотря на двухразовые тренировки плюс утреннюю зарядку с завидным упорством снуют по территории лагеря как челноки в ткацком станке с одной заветной целью – нарушить максимальное количество запретов, придуманных взрослыми. Причем это отнюдь не осознанный протест против своего подчиненного положения. Это увлекательная игра, где поражение в одном из ее эпизодов только стимулирует создание следующего приключения. И они создавали.
Первый час ночи. Я только успокоился и выбрал единственно удобное положение на, проваливающейся до пола сетке кровати, как в палате у девчонок кто-то на полную катушку врубил радиоприемник.