Про себя я отметил, что в позе и манерах мистера Оливера сквозила некая напряженность, и взгляд, направленный по большей части в сторону, дополнял ощущение крайней незаинтересованности мистера Оливера в откровенном разговоре.
– Даже не знаю, что мне еще вам сообщить, кроме того, что я уже рассказал вчера ночью, – растягивая слова, словно стараясь заполнить отведенное на беседу время ничего не значащими выражениями, проговорил мистер Оливер.
– Начните по порядку с момента, когда вы сели за стол, – повторил свою просьбу Гарольд, и пояснил, – в каком настроении пребывал Говард Аддерли? Было ли вы что-нибудь необычное в его поведении?
– Как я уже сказал, я не был близко знаком с Аддерли, и не могу судить о его настроении или изменении в поведении, – спустя минуту размышлений, ответил мистер Оливер, и добавил, – в общем, я не могу вспомнить ничего необычного, кроме его внезапной смерти, разумеется.
– Расскажите подробно, как это произошло.
Мистер Оливер откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, ответил:
– Я помню только, что был увлечен карточной игрой. И в тот момент, когда это случилось, как раз перебирал свои карты. Вдруг, прозвучал выстрел, и Аддерли упал замертво.
– Но должно же что-то предшествовать самоубийству? Как может расчетливый богатый человек без всяких причин взять и покончить с собой?! – вопрошал инспектор.
– Вы меня об этом спрашиваете? – возмутился свидетель, – Повторяю, я не был близок с этим господином и не могу предположить его мотивов.