К концу учебного дня жаркий ветер унёс туман, выглянуло язвительное солнце, разжижая и людей, и измученные листья деревьев. Виктория шла через двадцать седьмую школу – в это время ворон уже нигде не было. Но в коробке жёлтых высоких домов появлялось самое худшее. В тёплой вони мусоровозов, во всей этой неприятной липкости из стороны в сторону моталось серое пятно, мутившее пространство за собой. Мошки голодной стаей всегда набрасывались на Викторию, стоило ей только приблизиться к дому. Ничто не бесит также как они: мелкие, мерзкие, скользкие, пытливые до плоти человеческой. Они застревали в волосах, в носу, иногда попадали в глаза, а рот открывать при них – гиблое дело.
И когда, не потеряв и доли своего безразличия после встречи с мошками, Виктория приходит домой, обычно никто её не ждёт: старшая сестра в университете, отец и мать на работе. Однако этот день стал исключением. После школы Виктория пришла домой и увидела, как её мать и старшая сестра разбирают пакеты со старой одеждой где-то в пятнах, где-то совсем выцветшие и всю со странным запахом. Антонина Ларина и дочь её – Настенька получили от тёти Жени вещи, которые она решила отдать малоимущим семьям. Антонина знала несколько таких семей, но прежде чем отдать одежду им, решила посмотреть, нет ли там чего-то хорошего для Настеньки или неё самой.
Виктория прошла в свою комнату, замеченная мамой, но ей не тронутая, и стала выбирать платье для дня рождения подруги. Она не примеряла их – только смотрела, так как знала, что каждое её платье смотрится на ней одинаково хорошо, как не смотрится ни на одной девушке её возраста.
– Вика иди сюда! – закричала Антонина из соседней комнаты. – Посмотри, как платьице на Насте хорошо сидит. Красота же, да?
Настенька и Антонина были практически одинаковыми. Обе непростительно худые, с тощими грустными лицами, ярко-голубыми глазами и светлыми волосами, с толстыми носами и кривыми уставшими ножками. Разница в их возрасте всего шестнадцать лет, но из-за замученности студентки-Настеньки морщины на её лице прибавляли ей возраста. Виктория точно пошла в отца, которого я никогда не видела, но знала, что он есть где-то на работе.
Сутулая, дрожащая от тёплых дуновений ветра в окне Настенька стояла у зеркала и пыталась поверить словам матери. Слишком высокая и плоская с неухоженными, завязанными в хвост волосами – она в таком кричащем ярко-розовом платье фасона начала двухтысячных с открытой грудью и массивными рукавами выглядела нелепо. И все кроме любящей матери об этом знали.