Паника сменилась возбуждением, недавнее потрясение на бледных лицах сменилось алчностью. Люди жадно хватали камни, распихивали по карманам. Разум наверняка говорил им, что драгоценности лишь иллюзия, но удержаться всё равно не смог почти никто. Отвесив издевательский поклон, я исчезла с арены. Впрочем, никто моего исчезновения и не заметил, слишком сильна оказалась жажда наживы.
Уже поздно вечером, после шоу и уборки арены, вся труппа собралась в единственной нашей большой комнате. Днём здесь продавались билеты, а зрители ждали начала представления. А вечером мы бросали на занозистые доски всякие тряпки и устраивались прямо на полу. Ноа-Нун считали выручку, Джейя читал пособие для фокусников, могучий Рокабар дремал, а его помощница Ленни деловито подпиливала ногти. Я села рядом с дядюшкой Призраком, задумчиво вертя на запястье браслет, – я никогда его не снимала, и теперь он стал таким узким, что кисть физически не могла пролезть через него.
– Сегодня неплохо, – объявили Ноа-Нун, говоря каждая по очереди несколько слов. – До следующего шоу хватит.
– Лето, – пожал плечами дядюшка Призрак. – Летом всегда полегче. Нужно экономить деньги, иначе зимой будет нечего есть и нечего носить. В прошлом году мы едва продержались, в этом вряд ли будет лучше. Поток приезжих иссякает, жители Белой Гавани уже видели все наши шоу, да многие уже и не рискуют на них ходить. Мы играем на очень тонкой грани.
– Орден нас ещё не закрыл, – меланхолично сказал Джейя.
– И не сжёг, что куда важнее, – буркнул Рокабар, и Ленни согласно кивнула.
– Всё равно люди побаиваются, – сказал дядюшка Призрак. – Ведьмы и колдуны, циркачи и нелюди… Все мы на одной странице в книге Ордена. Рано или поздно доберутся и до нас, и люди это чувствуют.
Ленни хитро скосила на меня глаза. Хорошенькая блондинка завидовала моему титулу Красавицы. Она не сказала, за кого первого примется Орден, но это было ясно и без слов. Все в этой комнате – циркачи, люди не самой одобряемой Орденом профессии. Но магический дар есть только у меня, так что большая красная мишень намалёвана на моей спине. И это ещё Ленни не всё знает. Я кожей ощутила пристальный взгляд дядюшки Призрака. Он и Ноа-Нун переживали за меня сильнее всего, потому что только им была понятна вся глубина опасности.