– Где ж его искать, дедушка? Куда за ним идти надо? Где оно есть-то? – судорожно вздохнула Аксинья.
– Так, там где-то, – дед махнул рукой на восход. – Там оно. За горизонтом где-то.
Аксинья посмотрела туда, куда указал дед: далёкий лес казался чужим и неприветливым.
– Меч мой старый возьмёшь, сходишь к кузнецу, что б тебе по твоему плечу из него что-то сделал. Платье матери твоей, я на дне сундука сохранил. В нём она, мамка-то твоя, как из сказки какой была. Бывало, накинет на плечо колчан со стрелами, да лук крепкий возьмёт в руки – хороша! Так в охоте ей и равных не было. И у тебя, милая, её глаз. И рука её.
Аксинья снова обняла деда. Они сидели на завалинке над весёлой рекой. Солнце поднялось, и теперь играя в ряби мелкой волны, слепило рыбаков, что тянули вдоль мелководья длинный бредень.
После полудня Аксинья сняла со стены дедушкин меч. Накинув перевязь меча себе на плечо, подумала, что дед прав – тяжеловат для неё. Вынула клинок из ножен, взмахнула: нет, пожалуй, не по плечу.
Скинув перевязь, завернула меч в мешковину и отправилась к кузнецу на край села.
Кузнец правил косу, тихонько выстукивая по ней молоточком.
– Здорово тебе, дядька Макар, – громко поздоровалась Аксинья, перекрикивая шум ку́зницы.
Кузнец обернулся. Увидев девушку, заулыбался. Положив молоток и косу на наковальню, вышел из-под навеса к Аксинье.
– Здравствуй, Аксиньюшка, – приветливо сказал дядька Макар, обтирая жилистые руки о тряпицу. – Чего это ты, краса, ко мне пожаловала?!
– Да, вот, – Аксинья развернула мешок и показала кузнецу меч.
– Да он с пол тебя, – пошутил кузнец и знающим глазом окинул клинок. – Старая работа, добрая.
Аксинья положила меч на верстак под навесом и немного смущаясь, сказала:
– Мне б из него что-то по моему плечу… Ну, под мою руку б… – девушка не знала, как объяснить, как сказать кузнецу, что с мечом этим сделать надо.
– В толк не возьму, – кузнец взял в руки меч, – ты его что, перековать хочешь? – он округлил глаза и смотрел теперь на Аксинью, как на полоумную.
– Я ж говорю, – тяжёл он для меня. Мне б полегче что-то сотворил бы ты из него.
Аксинья умоляюще смотрела на кузнеца.
– Очумела ты, Аксютка, – кузнец строго погрозил девушке пальцем. – Дед-то знает?
– Да, – тихо ответила Аксинья. – Он и прислал.
Макар в недоумении рассматривал благородный клинок.