В столовую возвращаемся, как говорит молодёжь: «на спорте». Серёга в моём новом Адидасе, я в старой Пуме. Просто братья Дайслеры. Лена накрывает на стол. Маши нет.
– А где моя дражайшая половина?
– За Сашкой пошла. Что-то он там застрял и не отзывается. – Лена разливает по чашкам кофе. – Мойте руки и за стол.
– Раскрою секрет, дорогая, мы, когда мылись, руки от воды не прятали. – Серёга демонстрирует жене ладони.
– Остряк, садись, ешь.
– Эй, родственнички, кушать подано. – Кричу в проём лаза. «Родственнички» меня игнорируют.
– Маша, Сашка! Кофе остынет! – ещё не понимаю отчего, но снова возвращается ночное тревожное напряжение.
– Пусти, – Серёга отталкивает меня от лаза и ловко, практически не касаясь ступеней лестницы¸ спрыгивает вниз. Я, едва удерживая равновесие, скатываюсь за ним. В бункере пусто. Металлическая задвижка лаза открыта.
– Поторопились с переодеванием… – ворчит Сергей.
– Машку-то куда понесло?
– Куда, куда,– передразнивает Серёга, – сына спасать побежала.
Ползём на четвереньках по бетону трубы, на выходе снова шлёпаем по луже. Люк открыт. Яркое утреннее солнце навылет пробивает мелкий кустарник, покрытый нежной чешуёй юных листиков. Весенний лес и ночью надёжно прячет только от слепых, а днём и вовсе ничего не скрывает.
Мы не успеваем сделать и десятка шагов, как натыкаемся на Машу. Её ведут трое мужиков. Руки у жены вывернуты за спину. Она сопротивляется, пытается вырваться, и конвой так увлечён борьбой с женщиной, что замечает нас только тогда, когда мы с разбегу тараним противника.
Серёга где-то успел разжиться дубиной и мастерски, с одного удара вырубает здорового рыжего детину с рукой, перемотанной грязной тряпкой.
Я эффективностью друга не обладаю, но тоже успеваю сбить с ног одного из конвойных и упасть на него сверху. Третий выхватывает из кармана пистолет. Я вижу оружие, но не испытываю страха. Не потому, что безумно смел. Нет. Скорее, я не верю, что кто-то способен взять, выстрелить в меня и убить. Это же жизнь. Это не голливудский боевик, где крошат людей направо и налево.
Маша, почувствовав свободу, бросается ко мне. Я уже никогда не узнаю: искала ли она защиты или хотела помочь. Выстрел застаёт её в шаге от меня. Этот шаг закончить живой она не успевает. Но я об этом узнаю много позже.
Глава 6
Холодно. Сыро. Кто-то тащит моё тело по шершавому бетону к далёкому тусклому свету.