Он повернулся и направился к шатру, шаг уверенный, стремительный, как будто он уже знал, что будет дальше. Но дети не двинулись с места. Эд снова почувствовал тот самый холодок по спине.
– Мы, пожалуй, пойдём, – произнёс Эд, стараясь говорить спокойно. – Нас дома ждут родители.
Мужчина резко остановился, обернулся. Его лицо будто заострилось в тенях, губы сжались. Дети отходили от него все дальше и дальше.
– Что в словах «там опасно» вам непонятно? Вернитесь!
Голос больше не был мягким. Он звучал, как приказ. А за спиной всё ещё зияла темнота шатра, теперь совсем непохожая на ту, из которой дети когда-то с восторгом наблюдали за цирковым представлением. Они уже не слушали его, слова тонули в тумане. Эд и Мия, взявшись за руки, нырнули в белую пелену, словно надеялись, что за ней найдётся выход. Но выхода не было. Вместо привычных тропинок – пустота: глухая, вязкая, затягивающая. Всё будто исчезло: небо, деревья, даже запахи. Только туман. Под ногами хрустела гравийная пыль, а сердце стучало так громко, что казалось, вот-вот вырвется. С каждой секундой становилось всё страшнее, воздух холодел, шаги глушились. Кто-то рычал где-то сбоку. С другой стороны лёгкие, торопливые шаги, как будто кто-то маленький крался за ними. Мия крепче сжала руку брата. Она дрожала. Эд стиснул зубы и потащил её вперёд, как бы страшно не было. Шли почти наугад, только бы не стоять на месте. Вскоре из тумана начали проступать силуэты. Сначала едва заметные тени, отбрасываемые невидимым светом, а потом всё ближе и ближе. Они окружали. Шаги детей ускорились. Паника нарастала. Тени начали двигаться быстрее. Один из силуэтов взвыл – дикий, хриплый звук рассёк тишину, и дети побежали. Сердце билось сильнее. И вдруг удар. Из тумана метнулась одна из теней, схватила девочку, что-то тёмное обвило Мию и вонзилось зубами в её руку. Она закричала – пронзительно, жалобно, как животное в западне. Эд кинулся к ней, бросился на помощь, но сам тут же оказался окружён. Тени тянулись к нему, готовые разорвать. И вдруг тишина. Один за другим силуэты начали осыпаться, как песок. Исчезать, развеиваться прахом, будто их никогда не было. Последней распалась та, что терзала Мию. Из клубящейся пелены вышел мужчина, с уставшим и хмурым лицом. В руках он держал цилиндр, словно это было оружие. Эд посмотрел на него с отчаянной надеждой, не в силах вымолвить ни слова. Его глаза мигом наполнились слезами. Он упал на колени рядом с сестрой. Та дрожала, её кожа стала бледной, а рука будто рассыпалась у него на глазах. Фокусник не сказал ни слова. Он достал тот самый цветок, что подарил Мие, и оторвал два лепестка. Те словно ожили, закрутились и мягко обвили её пострадавшую руку, превращаясь в тонкий бинт.