– Я… я просто стараюсь. Исправить. Искупить. – он говорил, будто слова давались ему через боль, как шаги через битое стекло. – Разве я так плохо справляюсь?
– Адам, ты не виноват. В том, что было. "Она" бы не хотела видеть тебя таким.
– Нет… – он мотнул головой. – Нет, ты не понимаешь. Ты всё не так понимаешь.
– Тогда объясни. Но, прошу, перестань карать себя. Посмотри вокруг, замкнутый круг. Ты продолжаешь играть роль, от которой уже ничего не осталось.
Она замолчала, глядя в темноту. Потом, тихо:
– Подумай, почему я всё ещё с тобой?
Адам хотел что-то сказать. Имя, слово, просьбу, но всё застряло где-то между горлом и сердцем. Слёзы скатились по щекам Ди. Слишком долго она молчала. Держала это в себе. Надеялась, что сможет сказать всё ему вот так, прямо, глядя в лицо. А теперь голос предал её, и только слёзы говорили за неё. Пусть это только маленькая часть крика души, но он дал начало откровения. Он смотрел на неё, растерянный, подавленный, раздавленный собственной виной. Сердце сжалось. Он протянул руки. Обнял её. Она зарылась лицом в его плечо. Заплакала громче. Слёзы жгли ему кожу сквозь ткань.
– Прости меня, Ди, – выдохнул он. Почти беззвучно.
***
– Вам нравится чай? Может, добавки? – Клоун с надеждой заглянул в их чашки, держа свой потрёпанный заварник двумя руками, как драгоценность.
– Нет, спасибо! Лучше расскажите ещё какую-нибудь историю! – взволнованно сказала Мия, обхватив колени. Глаза её блестели.
– Правда? – Клоун выпрямился. – Вам правда интересны мои истории? Никто и никогда раньше, вы прямо трогаете моё сердце. Я сейчас, наверное, заплачу.
– Не надо! – Мия чуть подалась вперёд. – Мне кажется, Вам уже хватит слёз.
– Ты так считаешь? – Мартин кивнул, шмыгнув носом. – Хорошо. Не буду плакать. Хотите расскажу вам про бабулю?
– Вашу бабушку? – переспросил Эд, слегка нахмурившись.
– Ага. Мою бабулю. Смотрите. – Он сунул руку в карман и бережно вытащил снимок, тот самый, над которым он так горько плакал, когда они только его встретили. – Её звали Хэйли. Она меня растила. У вас же есть родители? У меня не было. Только бабушка. Она обо мне заботилась.
– Наверное, Вы очень по ней скучаете… – тихо сказала Мия.
– Да… – прошептал Мартин, глаза снова наполнились слезами. – Её давно нет рядом, а фотография осталась. Только она напоминает мне её лицо. Я всегда плачу, когда смотрю. Мы должны были быть вместе, но я застрял здесь. Не знаю, как выбраться.