Анна-Мария сидела у постели брата, держа его за руку. В тусклом свете свечей её профиль казался вырезанным из слоновой кости. Странно… Раньше, глядя на неё, Томас видел только холодную красоту богатой наследницы. Теперь же, под действием эликсира, он замечал то, что пряталось глубже: тени усталости под глазами, еле заметную дрожь пальцев, след от прикушенной губы…
В доме бургомистра творилось что-то странное. Говорили, молодой подмастерье аптекаря проводит там целые дни. А по ночам в окнах кабинета горит свет, и тени на шторах движутся, будто в старинном театре теней…
Михаэль выздоравливал. Медленно, день за днём, жизнь возвращалась в его тело. Томас видел это яснее других – спасибо эликсиру, обострявшему каждое чувство. Замечал, как меняется цвет его кожи, как выравнивается дыхание, как исчезает запах болезни.
Но была и обратная сторона этой истории. С каждым днём росли ожидания окружающих. Богатые семьи присылали слуг с записками, предлагая всё большие суммы за его услуги. А по вечерам, возвращаясь домой через бедные кварталы, он видел глаза людей – полные надежды, мольбы, отчаяния…
Сегодня, меняя компресс на лбу Михаэля, он поймал взгляд Анны-Марии. В нём читалось что-то новое – не просто благодарность сестры за спасение брата. Что-то более глубокое, личное… Его разум, отточенный эликсиром до бритвенной остроты, уловил лёгкое учащение её дыхания, едва заметный румянец на щеках. И на мгновение он почувствовал странное головокружение, не имевшее ничего общего с действием снадобья.
Молодая госпожа и правда изменилась. То у зеркала подолгу стояла, то в саду гуляла допоздна. А вчера её видели, как она цветок засушивала в книге – тот самый, что подмастерье аптекаря использовал для лечения…
Ночью, в тишине подвала, Томас готовил новую партию эликсира. Руки работали привычно, но мысли были далеко. Он думал о том, как странно устроена жизнь – достаточно одного открытия, чтобы начать видеть весь мир по-новому. Словно поднимаешься на высокую башню и вдруг понимаешь: все эти улицы, дома, люди – всё связано невидимыми нитями. И теперь, когда он видел эти связи, разве мог он просто вернуться к прежней жизни?
Золотистая жидкость в колбе светилась, как маленькое солнце. В её свете он видел своё отражение и не узнавал себя. Это был уже не тот запуганный подмастерье, который боялся собственной тени. Но кем он становился? И куда приведёт этот путь?