Мой извозчик молчал и я, осознавая, что сейчас творится в голове у парня, решился первым начать разговор.
– Слушай, Сидор. Тут такое дело… У меня немного память отшибло. Где я и кто я – не помню. Понимаешь? Упал, ударился головой о камень и очнулся тут, в траве… Где мы сейчас?
– Так тебе, барин, к дохтуру надо, в волость, но я туды не поеду… – парень совсем не удивился моему очень неубедительному объяснению про память, видимо, мой статус барчука сработал. – А мы… Просека тут, а там – Кардымово недалече. Я-то нездешний, всех местов тут не знаю. Но этой дорогой, почитай, пятый год на ярмарку езжу, – вот такой я услышал от него ответ.
Кардымово я знал с детства, это был большой посёлок городского типа рядом с городом, но ни домов, ни вокзала я сейчас не наблюдал. Только лес и поля.
Привстав на телеге, которую шатало и бросало во все стороны, но так ничего не рассмотрев, я снова опустился на мешки.
– А где железная дорога? – осторожно спросил я.
– Станция-то? Три версты тудысь, – парень махнул рукой куда-то в зелёнку. – Мы в Кардымово заезжать не будем, тут обогнём – так короче.
Конь неспешно щёлкал копытами, а я внимательно оглядывал окрестности…
По низине и взгорью вроде узнал местность. Тут раньше точно стояла большая электрическая подстанция и две огромные вышки с проводами. Сейчас же лишь шумела девственная берёзовая роща. Абсолютно никаких следов, что тут были столбы или электричество.
– Сидор, ты не удивляйся, но ответь: какой сегодня год?
– Нынче тыща осемьсот семьдесят второй год от Рождества Христова. Пятнадцатое июня. Эк тебя, видать, барчук, головой приложило! – Сидор зацокал языком и зашатал огромной соломенной шевелюрой, которую едва прикрывала его мятая фуражка.
Я обомлел, в голове снова возникла каша из мыслей: «Значит, Витькина машина закинула меня в прошлое? И что мне тут делать? Ага, Батищево, конец девятнадцатого века, Александр Николаевич…».
Что-то мне вдруг показалось всё это очень знакомым.
– Сидор, а твой барин фамилию имеет не Энгельгардт? – меня терзали сомнения.
– Он самый! Дай бог ему здоровья. Добрейшей души человек. А ты ему не сродственник будешь?
Обалдеть!
Я еду к самому Александру Энгельгардту!
Эмоции захлестнули меня, но парень терпеливо ждал ответа, и я объяснил:
– Нет, знакомый. Очень хороший знакомый.