Когда Ренат подошёл к назначенному времени, банк оказался свободен от посетителей. Пока приветливая, уже знакомая кассир отсчитывала деньги, он изучал плакат, предостерегающий от хранения наличности дома. Предостерегал подозрительного вида субъект с тонкими смоляными усиками, хищным прищуром брачного афериста, в белом шарфе, обмотанном вокруг крепкой загорелой шеи черноморца. «Граждане, храните деньги в сберегательной кассе»! – призывал он, плотоядно улыбаясь.
«Ну, да», – подумал Ренат, – «Уж вы сохраните, как же»!
– Считай и прячь скорее, – операционист выложила перед ним стопку банковских пачек с купюрами разного достоинства, перетянутых крест-накрест бело-красной бумажной лентой.
Ренат даже не подозревал, какую бурную и совершенно бескорыстную деятельность развил дружный маленький коллектив кантского отделения для получения из самого Бишкека требуемой суммы. Фраза «мальчик в воскресенье улетает домой» творила чудеса.
Ренат спустился по щербатым ступеням крыльца, прижимая к груди голубую спортивную сумку с деньгами и сберкнижкой, в которой стояла отметка о закрытии счёта.
Спасибо вам, добрые женщины!
Рустам, провожавший юношу волчьим взглядом от поржавевших ворот рынка, всю свою жизнь грабил и воровал, к сорока годам ничем больше толком не занимался, да и не умел ничего. Нехитрое ремесло своё начал постигать ещё в детстве, хотя и родился в обычной советской семье. Как-то его отцу, простому самаркандскому рабочему Акбаю Халилову по необычайному стечению обстоятельств родной профсоюз выделил для сына путёвку в санаторий на Чёрном море. Видимо, очередная разнарядка пришла по охвату трудящихся заботой советского государства.
С другой стороны континента, с такого далёкого Севера, что сыну жаркого Самарканда и не представить, приехал в Сочи русский мальчик Игорь. Игорь от скуки научил ребят какой-то мудрёной азартной игре с красивыми картинками и цветными деньгами, которые сам же искусно рисовал. На этой нехитрой основе он организовал товарно-денежный обмен, охвативший детское население санатория. Продавалось и покупалось всё: сосиски из столовой, яблоки, арбузы, главной же ценностью являлась жвачка – если товарищ мог обеспечить свои рисованные бумажки ею, они обладали высшей ликвидностью. Игорь мог. Его навещала бабушка и недостатка в продуктах он не знал. К Рустаму никто не ходил. Он попробовал рисовать дензнаки сам, но ребята их, почему-то не принимали. Долго ломать голову над законами экономики Рустам не стал. Вместе с товарищем-казахом он ловко обчищал холодильники на этажах, сбывал продукты Игорю, а уж его волшебные бумажки менял на что угодно.