О зарплате на заводе говорили каждый день, но не видели ее уже больше полугода. Понятно, что выходные приходилось тратить на зарабатывание денег. Дима неплохо разбирался в автомобилях, и семейный бюджет напрямую зависел от его “воскресников”. Субботу и воскресенье Кириллов проводил в большом боксе частной мастерской, где заправлял его друг детства Сергей Ларьков. Ремонт чужих машин не был лучшим способом отключиться от заводских проблем, но зато помогал решать проблемы финансовые. Этот трудовой марафон фактически не прерывался ни на один день.
И вот, теперь, трое суток кряду, он спокойно валяться, наслаждаясь вниманием любимой жены, теплом хорошо протопленного дома и прелестями ненормированного сна. Конечно, этот Рай не мог продолжаться вечно, но позволить себе поблаженствовать недельку Дима вполне мог. Во всяком случае, так ему казалось до того, как он услышал от Тани историю убийства. Вся эта жуткая история с откусанной рукой и прочими кровавыми подробностями, оказала на Диму действие, подобное действию порции адреналина на замершее сердце.
Во-первых, стало страшно за жену. Хочешь, не хочешь, а из дома выходить ей приходится постоянно. Ладно, эту неделю она в отгулах, но скоро отгулы закончатся. Если маньяка не поймают в ближайшие день-два, то Таня ежедневно будет подвергаться опасности. Магазин, в котором она работает, закрывается в восемь. Пока сдадут деньги, пока отчитаются, пока соберутся – уже девять. Домой возвращаться приходится в темноте. А если непогода? Осенью это сплошь и рядом. То и восемь уже хоть глаз выколи. Одну Таню отпускать нельзя.
Во-вторых, Завьялова. Ритка, конечно, была девица навязчива и, если честно, несносная, но смерти, а тем более такой страшной никак не заслуживала. Максимум, что судьба должна была с нее взыскать за бесцеремонность и эгоизм – отдать замуж за какого-нибудь придурка-алкаша. Дима признавал, что, отчасти, кровь Риты на его совести. Более того, он вдруг подумал, что все это произошло не случайно. В том смысле, что существует нечто, связывающее смерть табельщицы и случившееся с ним самим. На чем основана эта мысль, Дима пока объяснить не мог. Но был почти уверен в своей правоте.
И, наконец, третье. Странный следователь из прокуратуры. Он чрезвычайно напоминал героя анекдота, искавшего ключи под фонарем. Вряд ли такой тип сможет раскрыть преступление. А вот посадить Диму может легко. Очень уж Кириллов удобный подозреваемый. Дима был последним, кто видел Риту живой. Попрощались они довольно бурно. Вполне вероятно, что крики оскорбленной табельщицы слышали соседи. И это вне сомнения давало следователю дополнительный повод для подозрений. Кроме того, он наверняка побывал на заводе. А значит, располагает полной информацией о планах Маргариты Завьяловой относительно Димы. К Кирилловым за три дня следователь заходил уже дважды. Не мог не заметить: как Дима относится к жене.