– Ты здорово смотрелся бы с моими пакетами. Их там четыре, огромные, в каждом – всякий праздничный хлам. Не передумаешь?
– Нет. Вряд ли.
Она протягивает мне одну сумку, вторую оставляет у себя. Я тянусь за третьей и четвёртой, и вот уже выгляжу как грузчик, которого наняли минут на сорок.
– Ну, пойдём, – говорит она, стучит по капоту, чтобы закрыть его. Водительская дверь захлопывается с лязгом. Я слышу, как она щёлкает замком. – А я, значит, пойду рядом, буду делать вид, что мне не холодно.
Мы начинаем шагать, улица погружается в мрачноватый сумрак: фонари не справляются с густым потоком снега. Я слышу, как она слегка позвякивает ключами в кармане, старается придерживать волосы, чтоб не залезали в глаза. Ей, кажется, холодно, но она упрямо держит спину ровно, словно не признаёт дискомфорта.
– Кстати, я Алина, – говорит она внезапно, чуть повысив голос, чтобы перекрыть вой ветра.
– Алекс, – вырывается автоматически. Я замираю на полуслове. В голове – вспышка: голос в рации, отрывистое «Алекс» сквозь помехи. Пауза. Внутри – резкий укол, как эхо выстрела в прошлое. Позывной. Не имя. Не теперь.
– Саша, – поправляюсь, сжав челюсть.
На какое-то мгновение нам нечего сказать, и я слышу собственное дыхание – порывистое, рваное, словно я в неравном бою с ветром. Снег щиплет лицо, но я чувствую, как тёплая волна аккуратно растекается внутри груди – нечто вроде странного облегчения: рядом кто-то живой, а не мое отражение в стекле. Мысли мелькают: «Зачем я это делаю? Почему не повернул в другую сторону?»
Пальцы зябнут, сердце стучит чаще, чем надо. Глупо. Всё это глупо. Но я продолжаю идти рядом с ней, и её шаги звучат почти в такт моим. Четыре часа до Нового года. Иногда так мало надо, чтобы что-то пошло не так – или, наоборот, встало на место.
– Значит, Александр, да? – говорит она вдруг, даже не оборачиваясь. Просто чтобы не дать тишине затянуть нас. – А ты всегда гуляешь по ночам, в самый мороз, в последний день года?
– Люблю холод, – отвечаю коротко, стараясь не выдать дрожь в голосе. Потому что холод я не люблю. Я его переношу. Терплю. И себя ненавижу за то, что не могу быть как все: радоваться праздникам, встречать салюты, пить шампанское под звон бокалов…
Она хмыкает.
– Ну тогда тебе повезло. Сегодня, кажется, самая холодная ночь в году.