Провожу рукой, смахивая снег с железа. Он падает хлопьями, прилипает к пальто. Под ними – холодное нутро двигателя, в котором ничего не греется, не дышит. И вот – вижу.
Ремень. Или то, что от него осталось. Тонкая, мёртвая полоска, лопнувшая пополам, как пересохшая жилка. Один край болтается на месте, второй застрял между шкивами. Я вытаскиваю его, осторожно проверяю пальцами.
«Хрупкий. Изношенный. Уже давно был при смерти, просто выбрал самый неудачный момент.»
Я поворачиваюсь к ней, поднимаю взгляд. Она всё ещё стоит рядом – молча, чуть нахмурившись, словно ждёт приговора.
– У вас ремень порван, – говорю спокойно, показывая изуродованный кусок. – Никакой эвакуатор уже не нужен. Деталь не купите сейчас ни в одном магазине. Новый год.
– Очаровательно. – Она скрестила руки, выдохнула. – Что ж, Новый год – лучшее время, чтобы тащить домой пакеты с шампанским, мандаринами и парой пельменей. Всё, как я люблю: драма, холод и немного отчаяния.
Она говорит это так, словно смеётся над своей же беспомощностью, но я улавливаю скрытый укол разочарования. Я замечаю рядом несколько пакетов, перевязанных ручками друг с другом. Кажется, она не рассчитывала на крушение планов в самую холодную ночь в году.
Я вздыхаю, осматриваясь по сторонам: снег валит стеной, ветер хлещет по лицу. Разум подсказывал: «Не лезь. Это её проблемы. Ты не спасатель». Но что-то внутри – то самое, чего я старался избегать годами, – вдруг дало трещину. Наверное, ещё не всё во мне умерло.
– Как далеко вам идти? – спрашиваю я, нахмурившись, будто сам не рад быть вежливым.
– Так… Минут пятнадцать, наверное. Если не превращусь в ледышку по пути. – Она усмехается, пожимая плечами. – Впрочем, если не потеряю все конечности, я просто швырну пакеты и поспешу поздравить мир с Новым годом, ведь это… такое волшебное время.
Улыбается – и эта улыбка горячее, чем морозный воздух вокруг. Я чувствую странный укол в груди. Что-то в ней напоминает мне о… Нет, не хочу сейчас погружаться в воспоминания. Мне проще предложить помощь и пойти дальше, чем застревать в собственном прошлом.
– Могу помочь донести.
Она прищуривается, будто пытается разглядеть, кто перед ней – добрый прохожий или маньяк с замёрзшими руками. Секунду просто смотрит – не испуганно, скорее с подозрительной долей любопытства. Ветер треплет её волосы, снежинка цепляется за ресницу, та медленно тает. Она хмыкает, будто наконец сделала какой-то вывод – не самый очевидный, но пока сойдёт.