Я смотрю на неё – в её взгляде мелькает усмешка, но где-то глубже, в тени зрачков, будто проскальзывает эхо боли. Мгновение – и она прячет его за новой шуткой, лёгкой, почти небрежной:
– А знаешь, что? Раз уж мы идём вместе и у нас ещё куча времени, можешь рассказать, почему одинокий мужчина с таким «неподступным видом» бродит по городу, когда все давно греются по домам. Вдруг окажется, что ты бродячий Дед Мороз, который ищет, кому бы подарки принести.
Я чувствую, как внутри сводит грудную клетку – странная, неприятно тёплая смесь вины и чего-то другого. Чего-то… забытого. Пытаюсь выдавить усмешку.
– Не уверен, что у меня найдутся подарки.
– Тогда хоть история найдётся?
Она говорит это с лёгким нажимом – но в этом напоре слышится усталая мягкость. Как будто ей не столько интересен ответ, сколько сам звук чужого голоса рядом.
Я молчу. Челюсти сжимаются.
«История? Да. Есть.Но она слишком чёрная для тебя»
Она ещё секунду идёт рядом в тишине, будто надеется, что я всё же заговорю. Крадётся взглядом – не в лицо, а вбок, осторожно, почти невидимо.
Но я не говорю.
Она тоже замолкает.
Сдаётся. Не настаивает.
Мы идём в тишине ещё минуту. Лёгкие у меня саднит холодом, но я стараюсь дышать ровно, сохранять фасад спокойствия. В голове мелькает воспоминание: точно такой же вечер, столько же снега, только тогда я был не один. Резкая боль в висках, я прогоняю её, сжимаю ручки пакетов до хруста. Впервые за долгое время чья-то жизнь столкнулась с моей. И теперь мы, два замёрзших человека, шагаем по обледенелому тротуару, делая вид, что всё нормально.
Мы проходим ещё несколько шагов, и тут она останавливается, указывая на высокое здание впереди, чьи окна блестят россыпью огней.
– Видишь этот дом? Мне на самый верх. – поясняет Алина, и в голосе звучит смешанная гордость и усталость.
Я тихо вздыхаю – кажется, что этот подъём на самый верх будет ещё тем испытанием, особенно с этими пакетами. Но уже поздно отступать.
Мы оба молчим, прежде чем снова двинуться дальше. До Нового года остаётся чуть больше четырёх часов, и я чувствую, что каждый шаг на снегу отдаётся во мне чем-то больше, чем просто шагом. Будто это начало пути, о котором я не просил и к которому не готов. Но разве когда-то мы вообще бываем готовы?
Снег продолжает валить, город дышит неоновыми вспышками, а я ловлю себя на том, что мне уже не так холодно, как было в начале пути. Возможно, дело в том, что рядом идёт кто-то, кто еще умеет улыбаться.