– Здравствуйте, Нина… – он, увидев её, будто бы оробел и, неловко держа корзину, едва не выронив из рук, протянул ей цветы, – Это Вам, то есть тебе…
– Зачем? Не стоило…, – тон её был суховатым как начинавшийся зной.
– Прими, прошу… Я… – Алексей позабыл все слова, которые твердил про себя пока верхом добирался к девушке.
Гимназистки стояли в сторонке и, поглядывая, тихо смеялись и перешептывались, поочерёдно комментируя возникшую ситуацию.
– Хорошо, давай, – она вдруг подобрела и приняла букет, – Ты точно не сын миллионера? – спросила.
– Нет…, Нина, я … – он замешкался в ответе, пытаясь отыскать нужное, но всё перемешалось в голове, – Просто я…
– Хм… Ладно. Спасибо. Очень красивые… И куда ты собрался? На скачки? Чей это конь?
– Я…никуда… Это… Масик, взял у Сергея…, мастера по цеху, – Алексей робко погладил коня по морде и тот зафыркал.
– Мм…, – она улыбнулась уже по-настоящему.
– Извини…, Нина, но… мне… мне надо ехать… Ждут на фабрике. – он подошёл к ней ближе, кареглазой, смугловатой со слегка вздернутым носиком, глядел, не отрываясь на вспотевшую шею, на волосы, прилипшие к виску. Он уже был искренне болен ею, словно вдыхал свежий цветок на весенней пригретой поляне.
– Я тебя не задерживаю, – она взволновалась от его близости и с трудом скрывала ростки разочарования от мимолётности встречи.
– Давай увидимся в это воскресенье?
– Давай, а где?
– В парке над Тихим озером. Помнишь в углу беседку с колоннами, белую?
– Да, я помню.
– Так я буду ждать тебя там, после полудня.
– Хорошо.
Дождавшись наконец заветного воскресенья, с утра она не находила себе места. Собиралась. Погода стояла хмурая, и к обеду всю Тверь накрыло проливным дождём. Накинув синий плащ с капюшоном и, прихватив дорогой отцовский зонт, Нина примчалась к назначенному времени на свидание. Сердце колотилось в груди, пока она спешила по мокрому парку, оббегая широкие лужи. Алексея не было. Она ждала его долго, больше часа в той самой беседке, пахнущей намокшей краской. Затем она сидела и грустила, вслушиваясь в барабанную дробь по жестяной крыше. Потом задумчиво наблюдала, как струящаяся с водостока вода в конце разбивается о гранит. Надоевшие виды дубовой рощи, за косыми черточками дождя, стали наполняться дымкой тумана. Она поймала себя на мысли, что не хочет уходить, и решила ждать его столько, сколько будет нужно, на этом самом месте. Минут через пять к увитой коваными цветами арке с западного входа резво подкатила бричка, и Алексей, бросив вожжи, бежал, пролетая над ручьями. Он стоял перед ней, грудь его вздымалась, осторожно держал её руки, чуть влажноватые и прохладные. Она позволила, ей хотелось обогреть его, промокшего.