Она внимательно разглядывала, как он светился при этом, и лицо его в волнении наполнилось красноватым оттенком.
– Хм, я вижу, как Вы неравнодушны. Не знаю, как бы я, смогла ли?
– Вам Нина это показалось бы делом непростым, да и к тому же испачкались бы, в будке все в гари да саже.
– Я Алексей грязи не боязливая, бывало и отцу в конюшнях помогаю. Так, что, Вы не думайте, я не только к знаниям, но и к труду привычку имею.
– Что же… Это и вовсе замечательно. А знаете Нина, какие сейчас толпы путешествующих…?! Их, уже больше чем нас самих во всей Тверской губернии. И представьте, всех надо перевезти!
– Значит, Вам работы хватит. А я никогда на поезд не садилась.
Он задумался.
– Это верно…, я хоть и далёк от пассажиров, но скучать не приходится… А хотите я Вам вагоны, да что там вагоны?! Целый паровоз покажу!
– Настоящий? – удивилась Нина.
– Конечно…!
Они приближались к воротам парка, Нина подняла голову на возвышающиеся над входом большие часы в золотистой оправе.
– Ой.
– Что?!
– Я совсем забыла…, мне же надо домой…
– Не волнуйся, сейчас возьмем фиакр! Вот…, эй?! – он поднял руку и побежал к извозчику, дремавшему в тени акаций.
По дороге, внутри трясущейся повозки она с лёгким подозрением, шутя, поинтересовалась у довольного попутчика:
– И откуда же у Вас деньги, помощник машиниста? Вы что сын миллионера? И, кстати, давно ли мы перешли на «ты»?
– Предлагаю, Нина, перейти…, не откладывая.
Спустя неделю, уже в канун лета из прохладного фойе каменного здания Мариинского училища гимназистки с косичками, задорными ручейками весело выкатывались в тепло залитой солнцем улицы. Денёк стоял нескучный и обещал быть жарким. Прячась под унылыми тополями, девушки тревожили тишину бульвара звонким смехом, наперебой обсуждая прошедшие занятия и нерасторопного молодого учителя немецкого. Пошумев ещё немного, разбившись по кучкам одни стали расходиться, другие ещё оставались неподалёку от главного входа. Вдоль по мостовой приближался всадник в тёмном мундире. Вороной конь, застучав о гранит копытами неожиданно подскочил к испугавшимся его девчонкам и остановился, мотая гривой. Алексей выскочил из седла, и, извинившись перед всеми, держа в руках свежую корзинку майских ландышей направился к Нине. Девушки, поняв, что к чему, расступились. Нина в гимназистском коричневом платье и выглаженном фартуке, заплетённая, стояла на месте и серьёзно глядела на своего давешнего знакомого, теребя папку для черчения.