– Ты прости меня, Нина, я… так глупо… Начальство задержало прямо у ворот, представляешь? Симагулов говорит: Иди корпус доделывай, или без жалованья останешься! А я ему: Так завтра продолжу, я норму выполнил…! А он ни в какую! Ну ничего! Эти эксплуататоры… они у нас ещё попляшут!
– Ладно, успокойся… Ты почему без зонта? В одном сюртуке, ведь простынешь?!
Она легонько дотронулась до его черной пуговицы у воротника, капли упали с его волос ей на ноготь, он вдруг взял её за плечи, легонько прижал и поцеловал. Она не сопротивлялась, но через три секунды отпрянула, раскрасневшись, и осторожно огляделась по сторонам.
– Лихой ты Лёша… На первом же свидании… А, ежели кто увидит?
От волненья у него потемнело в глазах, ослабли ноги, не в силах скрыть это он ответил ей первое попавшееся, что пришло в голову:
– Пускай…
– Тебе то может и пускай. А мне…? И со многими так в парке целовался?
– Что ты Нина, только с тобой…, клянусь!
– Хм… Ладно, пока поверю.
– Нина, а ты… учиться любишь…?
– Ну конечно люблю, – она рассмеялась над его возбуждённым видом.
–А предметы…, предметы какие тебе нравятся?
– Ну…, – мне нравится Закон Божий, арифметика, естественную историю люблю. А что? – она хихикнув вытерла белой перчаткой каплю с его кончика носа.
– Стрельбе вас не учат? – вдруг неожиданно спросил Алексей, поглядев в сторону проходившей мимо угрюмой пожилой пары с зонтами.
– Что? Из лука? – пошутила девушка.
– Хотя бы… Хотя бы из ружья стреляла?
Нина заметила перемену в его состоянии, когда он заговорил об этом, и ответила:
– Нет, у нас в семье, Лёша, не было ни военных, ни охотников. Папа был музыкантом. Поэтому я не знакома с оружием. И никогда не брала его в руки.
– А хочешь попробовать…?
Мокрая чёрная бричка с запряжённым в неё серым рысаком, выбравшись за город, доставила их к тихой заболоченной речушке, окружённой густыми ивовыми зарослями, тут же неподалёку тянулся ельник, восходя по ступенькам убегающих вдаль пригорков. Дождь уже давно закончился и из-за белых пушистых облаков, прогнавших серые надоедливые тучи снова стали пробиваться яркие тёплые лучи. Внутри влажных кустарников щебетали пташки. По извилистой тропинке среди подросшего разнотравья, сиявшего тысячами изумрудных капель, Алексей повел Нину. Она шла следом, вымочив и придерживая отяжелевший подол. Дорожка привела их на вытоптанную поляну, примыкавшую к илистому берегу. Пахло сырой свежестью. Сколоченный деревянный столик приютился в стороне под раскидистой кроной берёзы, его окружали вкопанные в землю две скамейки, неподалёку расположилось кострище, аккуратно выложенное булыжниками. Всё было мокрым.