Намеренно назвав копейщика прошлым именем, Таир выглядел невинным, словно дитя, однако в глубине ореховых глаз плескались лукавые искры.
– Акрам не хуже и не лучше любого из нас, – отрезал я, не собираясь вступать с ними в споры. Мне было безразлично кто умрет в бою идя рядом – бывший враг, пожелавший стать соратником, либо подданный халифата, таящий в себе большую чернь, чем любой из неверных. При мысли о Юсуфе заныли скулы. Наступала ночь, а значит, он и его шакалята вновь пойдут напиваться до потери сознания и приставать к плененным девушкам. – Оставим эти речи. – Закрыв полог шатра, я принялся стягивать пропотевший латник, намереваясь выспаться хотя бы сегодня. – На несколько недель мы соседи, хотим этого или нет. Так не будем уподобляться склочникам.
Вслед за латником на земляной пол легли и ножны. Взяв в руки шотель, тот, что был короче своего брата почти вполовину, я придирчиво осмотрел лезвие, ища на гладкой поверхности изъяны. Оба клинка затачивались не чаще раза в луну, иначе изогнутая, будто серп форма могла потерять свою крепость, но я находил успокоение в прикосновениях к холодной поверхности ни раз спасавшей мою жизнь. Это вселяло стойкость. – «Уж все лучше, чем поддаться праздности, подобно шайке Юсуфа».
– Вы-то сами откуда? – Акрам откинулся на тюфяк, заведя руки за голову, отчего моим глазам открылся длинный рваный шрам, идущий через все его предплечье и исчезающий в пройме нательной рубахи. – В погоне за верой или вражеское золото так же блестит, как и родное?
– Из деревушки по ту сторону Нила, – ответил я. – И да, не делю динары на свои и чужие. Все сгодятся.
– Фаиз из немногословных, – усмехнулся Таир. – Он старый одиночка, не припомню, чтобы кто-то слышал от него за раз больше одной фразы.
– А ты, как посмотрю, молод. – Отложив шотель, я наконец-то позволил телу расслабленно прилечь. Острые края соломы впивались в кожу, не найдя преграды в тонкой нательной рубахе, но я настолько устал за очередной день перехода, что был готов не обращать внимания на подобные мелочи. – Мы с Таиром ровесники, – пояснил для Акрама, переводящего заинтересованный взгляд с меня на слишком словоохотливого соратника и обратно.
– Только я красивее и удачливей, – поддакнул Таир. – Моя Найрият хорошо стряпает, да и дом всегда в чистоте и тепле, грех не выглядеть младше своих лет, даром, что троих сыновей воспитал. А у тебя, Фаиз, так жизнь и промелькнет, бесплодная, что земля в низовьях Нила. Нет, ну правда, – старый знакомый аж приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть что-то на моем лице, – жена делает человека добрее. Тебе бы не помешало.