– Харашё работаете,.. товарищ,.. со знанием дела… Многим у нас… не хватает… именно этого.
Слова произносились негромко с расстановкой, что заставляло прислушиваться и внимательнее относиться к сказанному.
– Кто такой будете?.. Рабочий?
– Иван Михайлов, артельщик. Я вообще-то из крестьян, а с артелью зимой подрабатываю. Вот артелью сообща значит трудимся.
– А скажите, товарищ, Михайлов,.. как это Вам… крестьянину… вдруг удалось освоить… такое трудное,.. я бы сказал,.. совсем необычное для крестьянина… ремесло?
Иван прекратил работу, сел на уже установленную ступеньку и приподняв глаза вверх обомлел, но опомнившись тут же быстро поднялся. Оказалось так, что он стал на много выше человека напротив, поэтому растерялся и не мог сообразить, как выйти из этой ситуации.
– Сидите, отдыхайте… Не люблю раболепия… Не наш это обычай… Не советский…
– Разрешите, я закурю, Иосиф Виссарионович. Надеюсь, меня не накажут.
– Курите, товарищ… С Вашего разрешения… я тоже присяду… и закурю.
Сталин сел рядом на ступень. Пётр достал из кармана фартука кисет.
– Спрячьте… Свои потом покурите.
Сталин достал из кармана френча военного образца коробку папирос «Герцеговина Флор», раскрыл и протянул Ивану. Он аккуратно взял одну папиросу. Сталин достал из другого кармана трубку и стал набивать табаком из папирос, ломая их. Затем протянул коробку с оставшимися папиросами Ивану,
– Возьмите… У меня ещё имеются… Теперь,.. если накажут Вас,.. то вместе… со Сталиным.
Иван достал коробку спичек и прикурил папиросу,
– Никогда ни курил таких папирос.
Сталин некоторое время раскуривал трубку. Раскурив изредка её потягивал и молчал, глядя куда-то в пространство.
Иван первый нарушил молчание,
– Я, товарищ Сталин… Я, Иосиф Виссарионович, освоил это дело в австрийском плену во время войны с Германией. Нескольких пленных и меня в том числе направили работать на гранитную фабрику, там и обучился. Вот, и пригодилось умение-то.
– Как же так?.. Присягу нарушили,.. товарищ Михайлов?
– Присяги не нарушал. В этом не повинен. Наш полк попал в окружение. Сражались, пока ни закончились боеприпасы. Командование приказало прекратить сопротивление. А потом кому присягу-то давали – царю.
– А, скажите, товарищ… Михайлов,.. Вы в колхоз… вступили?
– Нет, Иосиф Виссарионович, в нашей деревне колхоз ещё не создан, а потом меня всё равно не примут. Я не крестьянин, не рабочий, да и зажиточным считаюсь. Хотя, какой я зажиточный. Благодаря этой работе имею, конечно, лишнюю копеечку, но заработанную всё ж честным трудом.