Валарий продолжал свой путь через пустыню разрушений. В его душе буря. Он чувствовал, как что-то внутри него начинает меняться. Тот голос, который всё больше становился частью его, уже не был просто звуком. Это было что-то гораздо более тёмное и древнее – как сознание самого мира, что поднималось вместе с ним.
"Ты не человек, Валарий. Ты не был человеком. Ты всегда был лишь инструментом, созданным для одной цели. И ты не можешь сбежать от этого."
Он остановился, вглядываясь в горизонт, где огромные обломки башен и остатки когда-то великого города нависали над ним, как мрачный памятник. Но всё это было искажено – не только временем, но и магией, которая разрушала саму ткань реальности.
Валарий присел, пытаясь собраться с мыслями. Он чувствовал, как его тело истощается, но это было не главное. Главное было другое. Он больше не мог отделить себя от существа, что жил внутри него. Он не знал, что это – просто проявление его собственной души, поглощённой тьмой, или нечто более старое и могущественное.
В его памяти всё расплывалось. Он вспоминал, как был человеком, как, возможно, имел свою душу. Но, была ли она когда-то настоящей? Или же с самого начала его существование было лишь ловушкой – не человеком, а искусственно созданной частью мира, которой предначертано было разрушить всё?Что такое человек? Что есть суть? "Ты не имеешь права называться человеком, Валарий." – этот голос был всё ближе, в его голове теперь звучал не как разлад, а как нечто единое с ним.
Валарий встал, его тело колотило, но он знал одно: чтобы понять, кто он на самом деле, ему нужно было пройти через этот путь. Через мрак. Через этот мир, который уже не был просто миром. Он был – кладбищем, испытанием, тюрьмой.
Цитадель Разрыва была уже совсем близко. Валарий чувствовал её. Это было не просто место, а переплетение самих времён и миров, разрывы между ними были видны прямо в воздухе, как линии на трещине стекла. Здесь не было обычных законов реальности. Этот мир был уже почти разрушен. Но он всё ещё держался за счёт того самого Осколка Бога.
Валарий подошёл к воротам Цитадели, их темные силуэты вырисовывались на фоне неба, которое не могло решиться между ночью и днём, между светом и тенью. И хотя он знал, что это место принесёт ему больше страха, чем любое другое, он всё равно шагал вперёд, будто с каждым шагом сближаясь с чем-то неведомым, с некой истиной, которую он не был готов принять.