Элиас ударил по зеркалу, стекло разлетелось осколками. Один из них вонзился ему в ладонь, но вместо крови потекла чёрная смола.
– Что… что со мной?!
– Ты становишься сосудом, – Кайран развернулся, указывая на север, где небо было окрашено в багровые тона. – Цитадель Разлома в трёх днях пути. Дойдёшь – она предложит тебе сделку. Силу, чтобы отомстить. Жизнь семьи в обмен на служение.
– Я никогда не соглашусь!
– Не согласишься сейчас, – охотник наклонился, подбирая осколок зеркала. В нём мелькнул образ Лины – но не пепельной, а живой, смеющейся. – Но когда тьма выест душу, ты будешь цепляться даже за призраки.
Элиас схватил кристалл. Тьма из него хлынула в жилы, и боль сменилась эйфорией. Он почувствовал, как земля шепчет ему секреты, а ветер приносит голоса из прошлого.
– Я сильнее её. Я сломлю её, даже если это убьёт меня.
Кайран замер. Впервые за всё время его лицо исказила гримаса, похожая на жалость.
– Тогда слушай. У нас есть два пути. – Он вытащил нож с клинком из обсидиана. – Первый: я отрезаю заражённую руку и выжигаю тьму из тебя. Ты выживешь, но будешь калекой. Второй… – он указал на кристалл, – …ты продолжаешь путь. Но тогда точка невозврата будет пройдена.
Элиас посмотрел на кольцо матери. Серебро почернело, но надпись «Свет во тьме» всё ещё читалась.
– Я иду в Цитадель.
Кайран кивнул, как будто ожидал этого.
– Тогда последний урок. – Он бросил Элиасу мешочек с костями, связанными волосами. – Это сердце Ши'рагаля. Когда придёт время, брось его к подножию трона Малании.
– Что это сделает?
– Откроет врата в её прошлое. Ты увидишь, чем она была… и что потеряла. – Кайран повернулся, его плащ слился с тенями. – Но учти: даже если ты убьёшь её, тьма уже внутри тебя. Ты станешь следующим Стражем Предела. Или чудовищем.
Элиас сжал мешочек. Кости внутри пульсировали, словно живая плоть.
– А ты?
Охотник засмеялся, и смех его звучал как предсмертный хрип.
– Я пойду другой дорогой. Моя охота окончена. – Он снял с шеи амулет – коготь с вырезанными рунами. – Если выживешь, верни это в храм Ветров. Он… принадлежал тому, кого я не смог спасти.
Прежде чем Элиас успел ответить, Кайран растворился в воздухе, словто его никогда не существовало. Остался только след от плаща на земле – чёрный и дымящийся.
Ночью лес заговорил с Элиасом по-новому. Деревья скрипели её именем – «Малания», ручьи шептали обманные обещания, а кристалл на груди вибрировал, сливаясь с его сердцебиением.