Элиас отвернулся. Глаза болели от вида извращённых созвездий.
– Тогда как остановить?!
Отшельник щёлкнул пальцами. Между ними возникло пламя, в котором метались силуэты: Гаррик, сжимающий раскалённый молот; Мариэль, читающая заклятье; Лина, рассыпающаяся в пепел…
– Они пытались защитить тебя, – прошипел Хадрам. – Потому что ключ выбирает не сильнейшего. Он выбирает того, чья боль может питать границы.
Пламя погасло. В хижине запахло мёдом и кровью.
– Дай мне оружие. Заклятье. Всё, что работает! – Элиас ударил кулаком по столу, где зашипели чернила в чаше.
Хадрам встал, его платье из мха зашуршало:
– Ты хочешь мести? Она даст тебе силу. – Он ткнул кристаллом-глазом в грудь Элиаса. – Но каждое убийство будет менять тебя. Сегодня ты отрубишь тени голову, завтра сам станешь смотреть на мир её глазами.
Элиас отшатнулся. Кристалл жёг даже сквозь ткань.
– Мне всё равно.
– О, – отшельник ухмыльнулся, обнажив дёсны чёрного цвета. – Тогда возьми.
Он швырнул на стол кинжал. Клинок был из обсидиана, рукоять обмотана собственными волосами Хадрама.
– Коготь Ши'рагаля. Разрежет даже память. Но помни: каждый удар будет стоить капли твоей души. – Он наклонился так близко, что Элиас увидел, как в зрачках старика копошатся черви. – Ты готов платить?
Элиас схватил кинжал. Лезвие впилось в ладонь, пьянея от крови.
– Где она?
Хадрам вздохнул. Он провёл рукой по воздуху, и пространство разорвалось, как гнилая ткань. В прорези виднелся замок из костей, парящий над бездной.
– Цитадель Разлома. Но чтобы войти… – он посмотрел на ключ в руке Элиаса, – …тебе придётся открыть Врата Скверны.
Элиас шагнул к порталу, но Хадрам схватил его за запястье:
– Последний совет, дитя: когда увидишь её, не смотри в глаза. Даже мёртвые боятся её взгляда.
Пространство сомкнулось, оставив Элиаса одного на краю обрыва. Ветер пел погребальную песню, а ключ в его руке кричал на языке забытых богов.
– Я иду, Малания, – прошептал он, вонзая кинжал в ладонь. Кровь брызнула на ключ, и врата открылись. – И мы посчитаем наши раны.