В конце вагона светилась оконцем дверь переходного тамбура в передний багажный вагон, с расположенной слева выгородкой клозета и небольшим чайным буфетом справа, за стенкой которого пыхал жаром латунный водяной котел.
Деревянно, под отстукивающий сложный гулкий ритм рельсовых стыков колесный метроном, что-то потрескивало и поскрипывало, позванивало сверху хрустальными подвесками и ложкой в стеклянном стакане, укутанном в пробковую обойму на столе возле одиноко сидящего у окна господина в темно-синем, английской шерсти, костюме и светло-серой рубашке с темно-коричневым в тонкую белую косую полоску галстуком.
Багровеющие, влажные после ночного дождя гатчинские леса с частыми пиками елей, освещенные утренним ярким осенним солнцем, бегущие за окном перед задумчивым господином, сменились предместьем дачного посёлка. Тяжёлый поезд начал плавно тормозить, добавляя к своей боковой раскачке плавные продольные волны свистящих импульсов воздушных тормозов Вестингауза.
Курьерский поезд останавливался. На какой-то дачной станции. Вне расписания. Слышны стали крики русских носильщиков, грузящих объёмные кофры и шляпные корзинки в хвостовой багажный вагон. Нервно, срывая свой слабый альтино, погонял их на бельгийском диалекте французского директор состава господин Аэртс. Элегантно одетый высокий мужчина поднялся в «бельгийский» вагон, а его красивая спутница с двумя мальчиками отроческого возраста и необъятной не то служанкой, не то гувернанткой атаковали вагон «парижский». Крики Аэртса стихли. Состав мягко дёрнувшись в своих сочленениях, начал плавно набирать скорость. Мимо Лепехина в хвост состава торопливо прошёл из головного багажного вагона инженер-электрик состава мсье Коппенс.
Лепехин:(фр.) Мьсе, подождите… На какой станции мы сейчас останавливались?
Коппенс:(фр.) Чёрт его знает, мьсе, какой-то русский псих иногда тормозит здесь наши составы!
Лепехин:(фр.) Разве это возможно!?
Коппенс:(фр.) Возможно, мсье, когда в дело вступают русские деньги и связи – этот русский здесь живёт, и в начале каждого лета мы его здесь высаживаем, чтобы осенью забрать назад, в Брюссель. Он щедро платит, этот русский… Вот только нам от его щедрот не перепадает ничего – директор просто две трети платы за неудобство отдаёт в правление фирмы. И все в Брюсселе довольны… И нет никаких внеплановых остановок, а есть отставший от поезда пассажир! Ведь этот русский всегда покупает билеты от Санкт-Петербурга заранее. Простите, мне нужно проверить освещение в купе у новых пассажиров.