– Не нужен нам ни сектор, ни вектор, родной, – участливо сказал вирус. – Давай-ка лучше накатим по одной.
Джимми пробил холодный пот. В минуты стресса он и раньше мог забыть что-нибудь важное, но теперь вдруг понял, что не помнит, как называется вон тот прибор. Или его корабль. Или его галактика.
– Что… со мной происходит?
– Кручу-верчу, зашифровать хочу, – Кутёжник жестом фокусника достал из шляпы бокал плоского вина. – Картинки, музыку, документы, витамины и микроэлементы.
Представьте лицо своей матери, уважаемые присяжные. Теперь представьте, что у вас не получилось. Пробуете снова – ничего. Любимая песня? Что-то про комаров и либидо, но не напеть. Вкус первого поцелуя? А он был?.. Пароль от дома? Пусто, но хуже всего ощущение, что с каждой секундой эта пустота растёт. Кутёжник и не думал взламывать Джанет, шифровать файлы бортового компьютера. Он взломал моего клиента.
– Ты взломал меня! – в истерике вскричал Джим Веласкес. – Ты… ты кодер!
Вы должны понимать, дамы и господа, какое это страшное слово там, в пиратском пространстве. Мы с вами привыкли, что кодеры – это часть жизни, основа жизни, те, кто дарует нам свободу и безопасность. Но там, в холодном нелицензионном космосе, кодер – это всегда плохие новости.
– Взломал человека! – не унимался Джим, обхватив голову руками. – Это тянет на пол-луны…
– Луна двурога, выпей за Ван Гога, – отечески улыбнулся Кутёжник, опустив плоскую ладонь на содрогающееся объёмное плечо.
– Ты не понимаешь! – закричал Веласкес, отшатнувшись. – Убогий кусок тысячелетнего кода! Слышал когда-нибудь про Коэффициент луны? Нет? Конечно, ты не слышал. Знаешь, до каких пор корпы терпят тебя, меня, парней с Тортуги? Пока убытки, которые мы им причиняем в единицу времени, не превысят стоимость луны, в смысле, одного запуска луны из гравитационной пращи! Как только этот порог достигнут – бум! Давай, сделай так ещё раз, зашифруй меня, ублюдок – в нас запустят чёртову луну, икнуть не успеешь! Стоять на месте – верная смерть! Тортуга существует только потому, что там жёстко следят за… следят… за…
– Хочешь спасти праздник – начинай кутить, проказник, – подсказал вирус.
Примерно в это время корабль тряхнуло.
–О, боже. Боже! К нам кто-то пристыковался, – Джим затаил дыхание, прижимая к груди дробовик. Корабль погрузился в тишину, даже Старпом перестал ломиться в дверь. Затем послышался скрип и какая-то возня. – Мне конец. Я умру, и мои последние мысли будут про «кутёж». Слышишь? Там голоса! По-моему, говорят по-центаврийски. Знаешь, что это значит? Нам жопа! Центаврийцы сплошь транс-мусульмане, а ИИ – это просто пипец какой харам! Меня убьют из-за тупой доисторической шутки!