Будто оживший набросок гигантского спрута, красными нечеткими линиями, сбоку появилось существо со множеством рук и ног. Они хаотично цеплялись за каменный пыльный пол, планомерно продвигаясь вперед. Сзади этого живого комбайна стелился какой-то сгусток, будто кокон, облепленный паутиной. Волх не горел желанием приближаться к этой твари, но любопытство заставило его замедлить шаг. Сам того не заметив, он почти остановился, будто в трансе наблюдая за существом, ползущим точно в его направлении. Когда пространство сократилось до метра, Волх узнал в облике множества потерянных детских душ прежнего монстра. Червоточина, утащившая за собой драгоценного питомца, теперь выглядела иначе. Десятки слепых детских глаз смотрели на него в упор, но не видели, измученные жаждой и голодом, они стелились по полу, как полупарализованный изувеченный зверь. Червоточина, сама по себе не имеющая души, теперь дырявым мешком чертила за несчастными склизкий кровавый след. Волху стало невыразимо жаль этих пленников, ничем не заслуживших подобного наказания. Жаль до такой степени, что комок в горле почти выдавил слезы из глаз. Потерявшись в нахлынувших эмоциях, Волх совсем потерял осторожность. Место усилило его эмоции, как резонатор. Он никогда не был настолько чувствительным к чужой боли, но сейчас она накатывала на него волнами и топила. Он остался стоять на месте, когда одна из маленьких рук едва коснулась его стопы. Почувствовав давление, Волх будто получил электрический разряд, попытавшись отпрыгнуть в сторону, но крохотные пальцы вцепились в низ штанины железной хваткой. Вслед за этой рукой остальные моментально изменили направление, пытаясь ухватиться за попавшего в ловушку человека. Слепые белые глаза и широко раскрытые рты немо и слепо волной устремились к Волху, замешкавшемуся на какую-то долю секунды.
Волх, забыв о жалости, совсем недавно сковавшей его сердце, и об осторожности, с которой следовало бы здесь передвигаться, взмахнул свободной рукой вверх, черпая силу из нити, питающей его. Нить раскалилась до красна, передавая извне силы Бэла. Из ладони вырвался огненный столб, окрасивший плотное черное небо в багровый цвет. Взметнув столб одним ловким движением, Волх скрутил на его конце сверкнувшую красной молнией длинную острую косу, развернувшуюся, будто тонкий металлический лист. Треск, который она издала, почти оглушил Волха, и тишина, заполнившая его уши, разорвалась с оглушительной болью, проливая красные ручьи от мочек до подбородка.