Мердок такого поворота не ожидал – потерял равновесие и едва не упал. Впрочем, мне было не до него.
– Фу! – строго сказала я, глядя в блестящие глаза призрака. – Блэки, сидеть!
Никому не советую повторять этот фокус с незнакомой собакой! Гарантированы незабываемые впечатления, десяток швов и курс уколов от бешенства. А с призраком можно и сердечный приступ схлопотать. Но мне-то этот пес отлично знаком!
Хотя бабуля, думаю, усмирила бы его одним взглядом.
Жаль, мне до нее далеко. Призрак будто не слышал: норовил поставить лапы на мою блузку и облизать лицо.
Не смертельно, но мне же еще в архив, а эта бессовестная морда перепачкает меня эктоплазмой! И это белым днем…
Я укоризненно покачала головой и рявкнула:
– Сидеть, кому сказано?!
Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.
Краем уха я уловила чей-то смех и перешептывания за углом. Кажется, кому-то стоит задать трепку!
Я присела, насколько позволяла узкая юбка, и потрепала его за уши.
Странное чувство – гладить призрака. Хотя Блэки настолько силен, что его бестелесность почти не ощущается, только улица сквозь него слегка просвечивает и на ощупь он холоден, как лед.
– Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота. – Извольте объяснить, что это значит?
Я повернула голову, не переставая трепать пса за ушами. Он восторженно повизгивал и махал хвостом.
Мердок возвышался надо мной, как каменная статуя. Он снова натянул пиджак, который выглядел на нем настоящими доспехами.
Можно подумать, я нарочно это подстроила!
– Это сторож Маккаудов, – объяснила я ровно и поправилась: – То есть теперь дом купил господин Ярый, так что и сторож его. Они с брауни, Волосатой Мэг, привязаны к жилищу.
– Благодарю за информацию, – он наклонил голову на пару сантиметров. – А теперь мы можем идти?
– Да, конечно, – я поднялась, не обращая внимания на жалобный вид пса, и повысила голос: – Только задам трепку мальчишкам, которые его выпустили! Блэки, ищи! Ищи, мальчик!
За углом ойкнули, раздался поспешный топот… поздно. Блэки обладает совсем не собачьим умом (подозреваю, что в его теле нашел пристанище один из предков бывших хозяев), отличным чутьем и недюжинными умениями.
Пес сорвался в погоню и уже через минуту пригнал понурившихся пацанят лет восьми-десяти. Как ему удавалось заставить их идти перед собой, я не знаю и знать не хочу.