– Тебе не кажется, что этот район… слишком тихий? – нарушил молчание Андрей, сжав руль сильнее, чем требовалось.
Эля медленно перевела взгляд на него.
– Он будто бы выпал из времени, – тихо сказала она, продолжая следить за проносящимися за окном зданиями. – Как будто здесь никогда не было людей… или их заставили забыть, что этот район существовал.
Костя, сидевший сзади, усмехнулся, но в его голосе не было лёгкости.
– Может, так и есть. Иногда лучше не знать, что скрывается за занавесом.
Машина свернула на узкую дорогу, покрытую ямами и ржавыми дорожными знаками, чьи буквы давно стерлись под дождями и ветром. Впереди, среди сплетения корявых деревьев, показалось старое промышленное здание. Оно выглядело так, будто само время пыталось его стереть: облупленные стены, запертые окна, проржавевшие ворота, цепь с тяжёлым замком, словно символ того, что сюда не стоит соваться.
Эля почувствовала, как внутри неё зашевелилась тревога. Едва уловимое ощущение, что за фасадом этой заброшенной громады скрывается нечто большее. Что за этими стенами притаилось нечто, что ждёт их, наблюдает, готовится раскрыть свою тайну – или поглотить их без следа.
Она глубоко вдохнула, пытаясь подавить беспокойство.
– Здесь есть что-то… – прошептала она.
Андрей заглушил двигатель.
– Мы это выясним.
В темноте, среди тишины заброшенного района, ждала лаборатория.
Костя первым вышел из машины и глубоко вдохнул, словно пробуя воздух на вкус. В нём витала неуловимая смесь сырости, ржавчины и давнего запустения, но где-то в этой тягучей тишине пряталось нечто ещё – тревожное, настороженное. Он присел на корточки, провёл пальцами по потрескавшемуся асфальту. Под слоем грязи и опавших листьев явственно проступали следы. Свежие. Кто-то был здесь совсем недавно.
– Мы не первые, – пробормотал он, всматриваясь в тьму за воротами.
Эля и Андрей переглянулись. Лаборатория выглядела мёртвой, словно давно заброшенный склеп. И всё же ощущение пустоты казалось обманчивым.
Андрей подошёл к массивным железным воротам, затянутым ржавой цепью. Потрогал замок, и тот неожиданно поддался, разомкнув старые звенья с глухим, скрежещущим звуком.
– Либо его плохо закрыли, либо кто-то хотел, чтобы мы могли войти, – задумчиво сказал он.
Эля взялась за облупленную металлическую ручку. Дверь словно сопротивлялась, не желая выпускать наружу свою давнюю тайну. Она дернула сильнее. Петли жалобно застонали, и тяжёлая створка нехотя подалась, отворяя перед ними узкий проход в темноту.