В городе вымощенная площадь стала местом контрастов. Среди толпы людей в строгих костюмах, галстуках, с подтяжками для носков, привыкших держать в левой руке кожаную сумку, а в правой стаканчик с кофе, можно было с легкостью разглядеть людей иного характера. Людей в порванных обносках на теле, чьи руки вынуждены просить подаяния. Любой забредший в Вилониус турист мог бы удивиться тому, как две крайности жизни сошлись в одном месте.
Рабочий день Виктора заканчивался так же рано, как и начинался. В шесть часов вечера он уже был свободен от подписания бумаг и пересылок электронной почты. Задерживаться за увлекательными беседами с коллегами не приходилось. Пер сторонился их. Поднимаясь по карьерной лестнице, его розовые представления об социуме, заложенные в нем материнской любовью, развеивались все больше. Любая крупная компания, как большой курятник: каждый стремится подсидеть высшего, нагадить на низшего, заклевать ближнего.
Виктор покинул здание офиса. Солнце начинало прятаться за горизонтом, в воздухе было влажно, с козырьков зданий падали капли. На площади было людно. Кто-то прогуливался с колясками, кто-то только спешил домой к семье. Аккуратно обходя лужицы, Пер поспешил на горячо любимую аллею. Обычно ему не было дело до других: все, что происходило вокруг его не касалось. Но в последний сентябрьский вечер привычки Виктора дали сбой. Едва не дойдя до гравийной дорожки, он в раздумьях остановился на месте, затем развернулся так, что все его внимание было направлено на белокаменный храм. А именно на просящего милостыню у ворот святой обители.
Нищий сидел на промокшей картонке, в легкой рабочей фуфайке. Нижняя часть штанин была заправлена в поношенные кирзовые сапоги. Густые брови выглядывали из-под вязаной шапки, борода согревала впалые щеки, глаза были опущены и выражали тоску. В потрескавшихся, дубовых руках просящий держал табличку, на которой размашистыми прописными буквами было написано: «Мне меньше нужны деньги, чем Ваше внимание!».
Пер замер. Его не знающие слез глаза заблестели. В грудине заболело. Бессознательно он сделал пару шагов в сторону бродяги, но быстро опомнился. «Что я делаю?» – подумал Виктор, остановившись на месте.
Он не походил на самого себя. Тревожность все сильнее сбивала дыхание. Испуг заставил Пера побежать домой, уже не обращая внимания на лужи.