К середине октября листьев на деревьях практически не осталось. Все чаще можно было услышать скрежет граблей по промерзшей земле, подбивающих огненные кучи. Аромат приближающейся зимы ощущался все яснее.
С меняющейся красотой природы менялся и Виктор. Когда-то затхлый унынием кабинет превратился в пример эталонной чистоты. Шкаф с книгами больше не прятался за пыльной вуалью, одежда потеряла морщинистый вид. Когда-то коматозное состояние души Пера прошло. Теперь в нем зажегся фитилек надежды.
«Сегодня я обязательно заговорю» – думал Виктор каждое утро после подъема. Со временем мысль укоренилась в его голове. Повседневные дни приобрели новый смысл. Пер старался всеми силами приблизить момент встречи с бродягой.
В конце рабочей недели, уже привычно для себя, Виктор шел в сторону храма, где его ждал нищий.
– Здравствуйте, уважаемый! – встретил просящий Виктора.
Из глубокого кармана шерстяного пальто Пер достал горсть мелочи, которой хватало на булку хлеба и коробку молока. В противном случае, этого хватало на граненный стакан водки. Предплечье Виктора выпрямилось в сторону коробочки с деньгами, но сжатый кулак, намеревавшийся раскрыться, остановила мозолистая ладонь.
– Не стоит… вы достаточно мне помогли! Поговорите лучше со мной, хотя бы чуть-чуть… – тихим голосом проговорил нищий, убирая руку.
Кулак с монетами разжался.
– Как вас зовут? – с неуверенностью в голосе спросил Пер.
Услышав в ответ низкий голос, бродяга у храма изменился во внешности. В обросшей сединой бороде виднелась улыбка, обнажившая естественно желтоватые зубы. Глаза удивлено раскрылись, полностью уводя брови под шапку.
– Федор… Федор Герасимович! – волнительно протянул бродяга.
– Будем знакомы, – ответил Виктор.
Дальнейшего диалога не последовало. Пер направился в сторону аллеи. В пятницу он любил ненадолго задержаться на улице. Замедлив шаг, Виктор шел по измельченному гравию, скрежет которого мешался с треском ломающихся веток под ногой. Он был доволен собой, отдаленно гуляла гордость за первые шаги на встречу неизведанному. Пер не мог знать, к чему приведет его путь. Жизнь не подвластна человеку, однако все, что он мог сделать – это идти дальше, как лошадь, тянущая плуг.