Будучи дома, Виктор нарезал на ужин кусок буженины, купленной в мясном отделе местного магазина, на толстые слайсы и уложил их на куски черного хлеба, смазанные тонким слоем зернистой горчицы. В качестве напитка он навел крепко выдержанный ромашковый чай с ложкой сахара. После приема пищи следовал сон.
Выходные Пер не любил. Вариантов одинокого времяпрепровождения было немного. Все сводилось к ленивому лежанию на диване или к выходу на работу. В этот раз Виктор решил выбрать первое, но уже к полудню ему наскучило валяться. Появилось чувство тревоги, сдавливающее легкие, усидеть на месте не получалось. Брызги холодной воды в лицо, чтение книг и прочие способы занять себя не помогали. Усталость от безделья в компании с одиночеством извили Пера. Время подходило к обеду.
– Хватит! Сколько можно это терпеть? Можно ли вообще вынести такого жалкого человека, как ты? – со злостью вскрикнул Виктор, обращаясь к самому себе.
По пустующей квартире пробежало эхо, пробудившее Пера. Тогда он надел штаны, укутал себя в свитер с горловиной и поверх накинул ветровку. После чего побежал на улицу, где гулял такой же одинокий дворник, подметающий улицы. Виктор побежал на вымощенную площадь, хорошо помня о Федоре. Однако его ждало разочарование. На месте знакомого бродяги стоял уже другой. Пер старался разглядеть Федора, но все было тщетно. Не собираясь сдаваться, он пошел в сторону белокаменного храма.
Оказавшись на дворе святой обители, Виктор заметил небольшой скверик. От портала он был утоплен вдаль, чуть левее, и имел ромбовидную форму, повторяющую линию забора. В летнюю пору его украшали клумбы с ярко пахнущими цветами, сейчас же остался только покосившийся фонарный столб, урна, деревянная лавка, на которой в октябрьский день сидел Федор. Пер, с детской радостью – с самой чистой и невинной радостью – подошел к нищему.
– Здравствуйте, Федор, – протягивая рукопожатие, сдержанно произнес Виктор.
Бездомный вновь показал улыбку, но остался скромен на слова. В ответ он пожал руку Пера, от чего последний почувствовал шероховатость с передающимся теплом.
– Не хотите ли сегодня со мной поговорить?
– Почему бы и нет… я присяду, если вы не против.
Виктор сел рядом, параллельно Федору. Они не переглядывались, головы гуляли из стороны в сторону, изредка запрокидываясь к небу.