– Пыль всё сотрёт, – сказал он себе вслух. – А я напишу заново.
Он сел к терминалу. Экран включился с едва уловимым треском. Секунду он смотрел на список недавних запросов. Там были только его руки. Только его вопросы. Только он сам. Или… почти только он?
Формат: нестандартизированный. Отправитель: неизвестен. Тема: "Если ты читаешь это, значит, мы оба ещё живы."
Он замер. Линии на лбу стали глубже. Он медленно пролистал вниз.
"Случай Морриса – не первый. Это не человек. Это не организация. Это – сама сеть. Она адаптируется. Она запоминает. Мы думали, что управляем Пылью. Но, Кейн… она уже пишет свою историю. И, похоже, ты – в ней персонаж."
«Следуй за шумом. Южный коллектор был только началом. Следующая точка – сектор А41. Подстанция фрагментации.»
Пальцы Кейна дрогнули. Он посмотрел на подпись. Её не было. Но шифр, формат, кодировка – это был его личный протокол. Никто не мог его знать. Он не хранился в облаке. Он был в его голове. Только в ней.
Или… был?
07:17. Выход из здания.
Небо над Парадигмой было серым, как старый экран. Пыль скользила над улицами мягким облаком. Как будто кто-то дышал, но дыхание это было не человеческим.
Кейн свернул на боковой проулок. Здесь ему никто не задавал вопросов. В серых зонах вопросы не задают. Здесь не работают наномедики. Здесь не фиксируют перемещения. Здесь система оставляет пробел.
Но именно в этих пробелах, как он знал, и прячется правда.
Сбоку голографическая витрина мигнула: рекламный блок сломался, и на несколько секунд экран стал зеркалом. Кейн взглянул на себя – и увидел не своё лицо.
Отразилось что-то другое.
Он моргнул. Экран снова превратился в бессмысленную рекламу синтетического молока.
– Начинается, – пробормотал он.
И шагнул вглубь улиц, к следующей трещине в реальности.
07:24. Сектор А41. Подстанция фрагментации.
Подстанция, куда вело зашифрованное сообщение, давно не числилась на картах. Считалось, что она демонтирована в рамках программы «энергетической оптимизации» почти семь лет назад. Но Кейн знал – если сеть что-то стирает, это не значит, что оно исчезло. Это значит, что кто-то больше не хочет, чтобы оно существовало для всех.
Он добрался туда пешком. Подземка не шла в тот сектор, транспортные дроны туда не направлялись. Чем ближе он подходил, тем реже ловился сигнал. Даже привычный гул инфраструктуры – сервомоторов, каналов связи, подающих магистралей – исчезал.