Ситуация ухудшалась медленно, как туча, которая надвигается на ясный день. Однажды утром я вышел во двор и увидел слово "Секта", нацарапанное мелом на нашем заборе. Я стёр его тряпкой, но через неделю надпись появилась снова – на этот раз краской, жирными красными буквами. Лена начала волноваться. "Может, не стоит больше собираться дома?" – спросила она однажды вечером, пока мы мыли посуду после ужина. Я вытер руки полотенцем и сказал: "Это наш дом, наша вера. Мы никому не мешаем". Она кивнула, но я видел тревогу в её глазах.
Дети тоже начали замечать перемены. Однажды Артём пришёл с улицы мрачнее тучи. Он сел за стол и тихо спросил: "Папа, почему дядя с улицы сказал, что мы странные?" Я опустился на стул рядом с ним, обнял его за плечи и сказал: "Люди боятся того, чего не понимают. Но мы знаем, кто мы такие, и Бог с нами". Он улыбнулся, но я чувствовал, что мой ответ не до конца его успокоил.
Тогда я думал, что смогу всё уладить. У меня были связи – знакомые в местной администрации, клиенты, которые ценили мою работу. Я был уверен, что смогу защитить свою семью и свою веру. Но я не знал, что скоро давление соседей покажется мелочью по сравнению с тем, что обрушится на нас. Тень государства уже надвигалась – холодная, неумолимая, готовая разрушить всё, что я строил.
Глава 2: Тень над верой
Весной 2016 года я впервые почувствовал, что мой мир рушится. До этого я думал, что смогу справиться с чем угодно – с недовольством соседей, с их шепотом за спиной, с красной краской на заборе. Но когда тень государства накрыла мою жизнь, я понял, что столкнулся с силой, которой не могу противостоять. Это началось не с меня, а с нашей церкви – места, где я находил покой и смысл. В один день всё изменилось, и я до сих пор помню, как холод пробежал по спине, когда я услышал новости.
Всё началось с телевизора. Однажды вечером мы с Леной сидели в гостиной, дети уже спали upstairs, а я переключал каналы, чтобы найти что-то лёгкое перед сном. Вдруг на экране появился репортаж: серьёзный ведущий в костюме говорил о "сектантах", которые "обманывают людей" и "угрожают обществу". Я замер, когда услышал название нашей церкви. Они показывали кадры: полиция у дверей нашего зала, люди в масках, выносящие коробки с книгами. Лена схватила меня за руку. "Это же неправда!" – прошептала она. Я кивнул, но слова застряли в горле. На следующий день в газетах появились заголовки: "Экстремисты под видом верующих", "Церковь, разрушающая семьи". Это была ложь, но она распространялась как пожар.