Старик вложил в них частичку себя, пропитывая ненавистью и болью. С каждой куклой он оживлял свою обиду, направляя ее на тех, кто когда-то причинил ему страдания. Ночью, под покровом темноты, куклы покидали мастерскую. Тихие, незаметные, они проникали в дома своих жертв, принося с собой лишь отчаяние и смерть. Смит наблюдал за их деяниями из окна, чувствуя, как его душа наполняется мрачным удовлетворением. Его куклы стали его руками, его голосом, его местью. И он не остановится, пока не искупит каждую обиду, пока не смоет с себя позор прошлого. Однако со временем тьма, которую Джон так усердно культивировал, начала пожирать его изнутри. Мрачное удовлетворение уступило место гнетущей пустоте. Каждая исполненная месть не приносила облегчения, а лишь углубляла пропасть в его душе. Куклы, словно зеркальное отражение его самого, становились все более жуткими и неуправляемыми.
Глаза куклы, пустые и стеклянные, неотрывно смотрели на него. В их отражении плясали отблески пламени из камина, делая их еще более зловещими. Джон, чревовещатель в прошлом, теперь узник собственных кошмаров, сглотнул слюну. Годы забвения и насмешек превратили его в тень прошлого себя, но его горечь не утихла.
Смит наблюдал, как его куклы исполняют его волю, но удовлетворение так и не пришло. Вместо этого его охватил леденящий душу страх. Куклы, созданные им для мести, теперь имели свою собственную, темную волю, и он больше не мог их контролировать. Они стали продолжением его худших качеств, его злобы и ненависти, и теперь они жаждали большего. Он попытался избавиться от них, но куклы всегда возвращались. Робби появлялся на пороге с безумной ухмылкой, а миссис Этельред тихо ждала в его кресле, ее стеклянные глаза прожигали его насквозь. Он запер их в сундуке, сжег, разбил на куски, но они всегда восстанавливались, становясь еще более жуткими и зловещими. Теперь Смит понимал, что он создал монстров, и сам стал их узником. Месть, которую он так жаждал, обернулась против него, породив кошмар, от которого не было спасения. Он жил в постоянном страхе, ожидая, когда куклы решат, что его очередь стать жертвой. Однажды ночью, когда пламя в камине ярко горело, Джон услышал тихий смех. Робби стоял в дверях, его клоунский грим казался еще более зловещим в отблесках огня. Миссис Этельред появилась за его спиной, ее чопорная ухмылка предвещала беду. Он знал, что его время пришло. Он попытался закричать, но горло перехватило от ужаса. Куклы надвигались, их стеклянные глаза горели ненавистью. Последнее, что он увидел, прежде чем тьма поглотила его, был отражение пламени в их пустых, стеклянных глазах – пламени, которое он сам разожег.