– И вы, – вновь вступил Павел, – эти законы нещадно нарушили. Распитие алкоголя в рассветное время, да еще и в одиночестве.
– Ну, хотите – арестовывайте. Мне уже наплевать, ребята, мне недолго осталось.
Полицейские переглянулись. Сидящий на лавочке Петр резко поднялся и принялся ходить по площадке из стороны в сторону.
– Я же тебе говорил, брат, что вот мы охраняем границы дозволенного, а границы здравого смысла никто не охраняет, и потому на свете такая суета. Взгляни на этих молодых людей. Милейшая пара, которая вынуждена ютиться на скамейке морозным утром, поскольку нормы морали не позволяют им выпивать открыто на городских улицах, а тяжелые жизненные события не позволяют остаться дома. А мы заладили.
– Мы не пара, – ответил Саня.
– Какая разница, в общем-то. Мы люди опытные, умеем разглядеть, в чьих глазах горит любовь, а в чьих потухла.
– Да что бы вы знали о любви, ребята?
Саша поднялся с лавочки, взял в руки бутылку и поплелся к карусели. Встал на нее одной ногой и, отталкиваясь, поехал по кругу. Мир вертится, вертятся дома, деревья, два полицейских, севших по обе стороны от Сони.
Резко затормозил и поставил на карусель вторую ногу, пытаясь удержать равновесие.
– Я, может, любил в жизни один раз, но зато как. Мне, понимаете, вот эти всякие домики венецианские, вот этот всякий плющ, окошко, мне это не надо. Настоящая любовь на стыке! Когда вы встречаетесь вместе ночами, чтобы ее парень не понял, и говорите до утра, и ты держишь ее руки. Окрыленный, счастливый. А потом она уезжает, и ты, чтобы занять пустоту, начинаешь делать миллион вещей. И если на следующий день она с ним увидится – ты будешь горд, ведь она в том же платье, что и вчера, а, значит, не была дома.
Саша снова начал отталкиваться от земли, раскрутив карусель в противоположную сторону.
– И вот на этом стыке и живешь, когда достаточно счастлив, чтобы идти дальше, но с надломом, чтобы не тратить жизнь напрасно, а что-то делать. У меня бывает иногда чувство: хочу сесть, держа сигарету указательным и средним, мизинец и безымянный загнуть, оттопырить большой, сидеть, курить, и чтобы меня как будто сбоку кто-то снимал, вот, мол, что с людьми делает любовь, томительное ожидание, ожидание счастья. И вся жизнь – поход в тумане, попытка не разбить лоб об углы.
Саня не договорил, поскольку голова закружилась и он рухнул с качелей на прорезиненное покрытие. Полицейские сидели молча и думали. Пели птицы. Соня подошла к упавшему и села рядом. Положила его голову себе на колени и гладила волосы, отряхивая от резиновой крошки.