Маленькие ножки Афродиты не знают тесной и жёсткой обуви. Она всегда ходит босиком и не ощущает при этом никакого дискомфорта. Богиня любви обожает отнюдь не одни постельные утехи, она любит всё сущее и сущее отвечает ей тем же. Ни один камешек, ни одна колючка не смеют уколоть её или поранить. Богиня спокойно может войти голышом в густые заросли крапивы и не получит ни одного ожога. Никакая грязь не смеет её испачкать. Даже здесь, в кузнице, частицы гари, витающие в воздухе и оседающие на всём и вся, словно обтекают Афродиту, не касаясь её фигуры.
Механические слуги подносят хозяйке чаши с амброзией и нектаром. С лёгкой гримасой неудовольствия Афродита отсылает их прочь. Она недолюбливает медные творения Гефеста, ведь они единственные, на кого не действуют её чары. К тому же она не трапезничать сюда пришла.
– Над чем трудишься, дорогой? – первой нарушает она затянувшееся молчание.
Если бы голосовые связки считались музыкальным инструментом, Афродита могла бы посоперничать с лирой Аполлона и флейтой Диониса. Её речь звучит сладостнее и нежнее песен Сирен – этих полурыб-людоедок, дочерей высокомерной Мельпомены.
Гефест неслышно ругается сквозь зубы. Когда жена рядом, у него не получается сосредоточиться на работе. Рассудок затмевает вожделение. Он не любит и презирает супругу за блуд, но не может не думать о её красоте. Такова сила богини любви – ни бог, ни смертный не в силах перед ней устоять. Более того, любая вещь, когда-либо побывавшая у Афродиты, начинает проявлять приворотные свойства. Зная об этом, Гера – отнюдь не первая красавица на Олимпе – однажды вынудила Афродиту отдать ей свой пояс. Царица богов в очередной раз рассорилась с Зевсом и надеялась посредством волшебного пояса пробудить в нём вожделение, чтобы в итоге помириться – через постель.
– Делаю новые доспехи для Ахилла, – нехотя выдавливает из себя Гефест, надеясь, что жена удовлетворится этим и уйдёт. Выгнать Афродиту силой он не может, а общаться с ней ему неохота. В присутствии богини любви воля покидает бога-кузнеца. Нелюбимая жена обладает над ним большей властью, чем он над ней.
– М-м, Ахилл! – сардонически хмыкает Афродита. – Славный ахейский герой… Полагаю, он не сам заказал у тебя доспехи. Где ж ему, бедолаге, сыскать время? То на один невольничий рынок рабов отвозит, то на другой… Небось совсем с ног сбился, бедняжка… Наверняка кто-нибудь из Олимпийцев похлопотал? Дай-ка угадаю. Гера? Нет-нет, она ведь тебя видеть не может, её от тебя тошнит. Может Зевс? Или Афина?