На закате второго дня он увидел костёр.
Дым вился тонкой нитью, сливаясь с багровым заревом горизонта. Лиран подъехал ближе, сжимая в потной ладони кристалл – на всякий случай. У огня сидел человек в плаще из верблюжьей шерсти, лицо скрывал капюшон. Рядом лежал посох с нанизанными черепами мелких пустынных тварей.
– Место у огня свободно, – прозвучал хриплый голос, прежде чем Лиран успел заговорить. – Если ты не боишься делиться теплом с тем, кого не знаешь.
Путник откинул капюшон. Под ним оказалось лицо мужчины лет сорока, с кожей, потрескавшейся, как высохшее русло реки, и глазами цвета воронёной стали. На лбу синел татуированный символ – треснувшая сфера.
– Меня зовут Тарик, – он протянул флягу с водой, но Лиран покачал головой. – Боишься яда? Умён. Но если хотел бы тебя убить, песок сделал бы это за меня.
– Лиран, – представился картограф, опускаясь на колени у костра. – Ты… кочевник?
– Проводник. – Тарик улыбнулся, обнажив зубы, подпиленные в форме треугольников. – Точнее, бывший проводник. Теперь веду только тех, кого зовёт сам Аш’Карат.
Сердце Лирана ёкнуло. Он потянулся к карте, но Тарик остановил его жестом.
– Не надо. Я знаю, куда ты идёшь. – Его пальцы провели по воздуху, и пламя костра вспыхнуло, образовав силуэт города с изломанными башнями. – Город-Призрак. Тюрьма для того, что старше богов. Там нет сокровищ, картограф. Там есть только Оно.
– Что? – Лиран почувствовал, как кристалл в его руке сжался, будто в ответ на слова Тарика.
– Ты не произнесёшь Его имени. Даже я, проживший в тени Его сна полвека, не смею. – Тарик плюнул в огонь, и пламя на миг стало чёрным. – Он был первым. Тем, кто создал сферу, чтобы запереть хаос. Но гордыня сломала печать…
Рассказ прервал вой. Долгий, леденящий душу, словно сама пустыня выла от боли. Верблюд рванул с привязи, исчезнув во мраке. Лиран вскочил, но Тарик схватил его за запястье.
– Не двигайся. – Его голос стал резким. – Это дыхание Аш’Карата.
Песок вокруг костра начал двигаться. Сначала медленно, потом быстрее, образуя спирали, круги, символы, которые Лиран видел на древних свитках. Ветер принёс запах гнили и меди.
– Смотри, – прошептал Тарик.
Над дюнами всплыли огни – сотни бледно-зелёных точек, мерцающих, как глаза голодных шакалов. Они двигались, сливаясь в контуры башен, стен, аркад… Город-призрак материализовался в воздухе, прозрачный и зыбкий. Лиран услышал звон колоколов, смех детей, крики торговцев – голоса, застрявшие во времени.