Человеческий мозг нуждается в информации, ему необходима смена впечатлений: люди достают и просматривают смартфоны сотни раз в сутки, читают газеты и журналы, объявления на столбах и инструкции по эксплуатации и правила пользования на стенках лифта. Попав в информационный вакуум в условиях полной изоляции, Реваль на себе испытал, что такое информационный голод. Перечитав всю имеющуюся литературу, он переключился на чтение аннотаций к лекарствам из аптечки и изучил все этикетки от продуктов. Были пересказаны все байки и анекдоты, спеты все песни, которые удалось воспроизвести по памяти. Один из напарников уподобился пещерным людям и принялся изображать наскальную живопись на белых дверях вагончиков для ИТР. В тот момент Реваль испытал сильную тягу к развитию, мозг, освободившись от цивилизационного мусора, требовал знания. Необходимо было переходить на познавательную, а ещё лучше на учебную литературу. В один из приездов домой с вахты он неожиданно для всех знакомых поступил на экономический факультет техникума. Уже после первой недели семестра пришло понимание, что без дополнительного самостоятельного обучения серьёзного эффекта не будет. Он записался в пару библиотек, начал скачивать и распечатывать книги из сети, которые носил с собой на вахты, не раз разочаровывая этим очередного напарника. Увидев пухлый рюкзак, который Реваль тащил с вертолётной площадки, напарник ожидал, что он набит копченостями и сладостями, но их ожидал двойной облом: рюкзак оказывался набит книгами, да ещё непригодными для чтения (книги по психологии фондового рынка обычный охранник не станет читать даже в состоянии глубокого похмелья). Учился Реваль фанатично: шесть раз в неделю по пять академических часов в день, в перерывах делал минимальную гимнастику; в дни занятий он запрещал себе читать любую другую литературу и отказывался от просмотра DVD-дисков, даже если была такая возможность. Иногда его вахта приходилась на действующую буровую. Тогда он ещё, к счастью, не знал, да и не мог знать, что полученные в те времена знания, которые он с таким упорством постигал, пригодятся ему только спустя десятки лет, а впереди ещё годы рабского труда и борьбы за собственное достоинство в мире, в котором он вышел «бежать по лесам и болотам с завязанными глазами и скрученными за спиной руками».