Инвестор из Окопа - страница 7

Ни для кого не секрет, что достойная жизнь для выходца из бедной семьи может начаться только с высокого заработка. В небольших городках расслоение на успешных и неудачников более заметно, чем, например, в миллионнике, где можно проживать в апартаментах и при этом ездить на велосипеде или общественном транспорте, не привлекая внимания к своим доходам. Мещанская психология жителей городишек имеет только один критерий в оценке статуса человека, с которым имеет смысл общаться, это деньги или наличие предметов роскоши в обиходе. Все, кто не соответствует мещанскому представлению о значимости, являются для них изгоями и обречены на игнор и одиночество. Таких не приглашают на именины и свадьбы, они не участвуют в увеселительных поездках на пикники. Зная об их финансовых трудностях, знакомые, одноклассники и родня годами не выходят с ними на связь. Конечно, в глазах такого общества факт приобретения Ревалем высокооплачиваемой работы мог существенно повысить его статус. Тогда как все остальные приобретенные за годы работы над собой качества – острый аналитический ум, широкий кругозор, железные мускулы и ЗОЖ – абсолютно никого не интересовали. Любой дважды кодированный алконавт на хорошем автомобиле значил в глазах этого общества больше и был более желанным гостем, чем здоровяк Реваль на велосипеде.

Евровагончик, в котором поселили Реваля по прилёту на куст, был разделён на две половинки с холодильником и микроволновкой. Тогда ещё не были распространены сенсорные смартфоны, и рабочие на вахте читали в основном рекламные журналы. Все шкафчики были завалены рекламными буклетами с дорогими авто, которые служили косвенным показателем того, что здесь трудятся обеспеченные люди, способные позволить себе авто премиальных марок. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах на завтрашний день. Беда пришла оттуда, откуда Реваль надеялся получить преимущество; точнее, не пришла, а прилетела на вертолёте, да ещё с личной охраной! Ещё с вечера всех предупредили, чтобы все убрались в своих вагончиках, привели в порядок рабочие места и верхнюю одежду, жилеты, каски, ремни, монтажные пояса. Закопали в обваловку весь компромат, который всё равно проникал на куст, несмотря на ухищрения службы безопасности. В общем, добрые люди с земли предупредили, что на куст летит большой туз с инспекцией. Ревалю бояться было нечего: он не бухал, неделю назад прошёл безопасников и сдал все тесты. Поэтому дальнейшее развитие событий и как их итог потерю долгожданной работы плюс полный запрет на работу в нефтянке он ничем другим как роковым стечением обстоятельств назвать не мог. Высокопоставленный являлся бывшим начальником отделения линейной милиции Казанского вокзала города Москвы, его звали Энгель Нигматтулин. В этом факте нет ничего необычного: силовики на пенсии традиционно занимают высокие посты в крупных компаниях, так как безопасность – это их профиль. Несчастливым фактором для Реваля оказалось то, что он являлся его земляком; если быть точным, отец Энгеля был родом из деревни под городком, в котором родился Реваль. По всей видимости, безопасники не ели хлеб даром и, пробивая анкеты всех работников куста, которые предстояло инспектировать, этот факт выявили и доложили Энгелю. Надо понимать, что высокие проверки без каких-либо происшествий у москвичей – своего рода сафари: экзотика сибирской природы, бани, шнапс, небритые лица рабочих – всё это немало развлекает пресыщенных жизнью в мегаполисе проверяющих. Получив информацию о том, что один из работяг – земляк его горячо любимого папаши, он решил снизойти до личной беседы с ним, или попросту распить бутылочку на двоих. Относящий себя к элите общества Энгель что попало не пил, всегда возил с собой запас дорогого спиртного на случай какого-либо сабантуйчика. Реваля он решил пригласить для развлечения, надеясь послушать байки о своей малой родине, о которой знал только из рассказов отца, партийного работника, которого забрали в Москву на повышение по линии всесильного в то время КГБ. Столовая приготовила приличный закусь, бурила с геологом отправили спать в вагончик помбуров и сели за стол. После хорошо пригубленного вискарика начальство потянуло на откровенность – быть скомпрометированным каким-то работягой он не боялся. Из его рассказа Реваль выяснил, что Нигматтулин из породы потомственных перевёртышей, тех, что всегда на плаву при любой власти. К тому времени он уже уяснил, что все люди, которым повезло в жизни занять сколько-нибудь значимое место, обязательно начинают рыться в собственной родословной, надеясь найти там причины своих необычайных способностей, приведших к вершине успеха. Причинно-следственную связь между наличием папки, мамки, дядьки или дедушки во власти и собственными достижениями они не видят. Так вот, дедушка Энгеля был муллой в деревушке, расположенной на реке Ик в ТАССР. Сразу после победы большевиков он снял с себя сан и первым вступил в только что образованную общину, которая затем стала колхозом, женившись на дочери председателя коммунистической ячейки. Своего единственного сына он назвал Ленар, что расшифровывалось как «ленинская армия». Подросшего сына он не стал отправлять учиться на романтическую тогда, благодаря кинофильмам, профессию тракториста-механизатора широкого профиля, а направил в педагогическое училище, презираемое в то время парнями и куда мужской пол категорически отказывался идти учиться. Уже по возвращении Ленара из армии ему подыскали невесту старше его на три года, но это был пустяк, отлично компенсированный родословной невесты: её родной брат был начальником ОБХСС в одном из округов Москвы. Так образовалась комсомольская семья, в которой и родился мальчик, которого назвали Энгелем в честь соратника Карла Маркса по созданию идеологии социал-демократии. Мама Энгеля со временем выросла до парторга, а затем стала преподавать в медресе, и тот факт, что в мусульманском учебном заведении преподает бывшая активистка, борец с «опиумом для народа», является государственной тайной, которую я не имею права Вам разглашать. Папа ушёл в КГБ, а выйдя на пенсию, организовал один из первых ЧОПов в стране, а дядюшка при новой власти из упраздненного за ненадобностью ОБХСС (так как чиновники в современной России, сдав партбилет, становились кристально честными) пересел в кресло начальника Налогового управления, чтобы делать «ай-яй» миллиардерам. На хороших харчах из госпайка и заграничных тренажерах Энгель вырос в высокого, крепкого парня (но в здоровом теле здоровый дух бывает редко) и, минуя армию, был определён сначала в школу МВД, а затем окончил юридический институт, причём узнал об этом случайно, когда в один прекрасный июньский день услышал от мамы просьбу заехать по такому-то адресу, чтобы забрать диплом. По указанному адресу располагался юридический институт.