– Ветер хранит имена? – прошептала она.
Волк прищурился.
– Он собирает их, когда те забываются. Он несёт их по миру, не позволяя исчезнуть совсем.
Шаманка закрыла глаза. Она позволила ветру коснуться её глубже, пробраться в самые укромные уголки её памяти. И тогда она увидела: шаги по мокрой траве, лунный свет на чьём-то лице, слова, что были сказаны шёпотом, а потом унесены тишиной. Она помнила это имя. Она знала, кому оно принадлежало.
И всё же оно было потеряно.
– Я должна его вернуть? – спросила она.
Ветер затих, словно прислушиваясь. Волк наклонил голову.
– Если вспомнишь – оно снова станет частью тебя. Если отпустишь – оно останется с ветром, но больше не будет звать тебя.
Шаманка колебалась. Имя звенело в её мыслях, манило, словно недосказанная фраза. Но она знала: не всё утерянное должно быть найдено. Не каждое имя хочет вернуться.
Она сделала шаг назад и выдохнула. Ветер уловил её решение, и имя растворилось в ночи.
– Оно найдёт свой путь, – сказала она.
Волк кивнул.
– Ветер помнит всё. Но он не заставляет нас помнить.
Шаманка и Волк повернулись и ушли, а ночной ветер продолжал носить по миру забытые имена, в поисках тех, кто ещё готов был их услышать.
История 35: Песнь тумана
Туман выползал из низин, застилая землю мягким, вязким покрывалом. Он двигался медленно, осторожно, как существо, что давно утратило форму, но не желание дышать. В нём не было ни начала, ни конца – лишь бесконечное, зыбкое белое пространство.
Шаманка шагала сквозь него, ощущая, как влажные пальцы воздуха касаются её кожи. Туман был живым. Он шептал.
– Он знает нас, – тихо сказала она.
Волк напрягся, прижимая уши.
– Он не просто знает. Он помнит.
Шаманка остановилась. Звуки вокруг исчезли. Ни птицы, ни шороха листвы – только медленный, тянущийся шёпот, льнущий к её слуху. Он не складывался в слова, но смысл был понятен. Этот туман не просто застилал землю. Он искал. Он звал.
– Это не ветер, не дыхание земли, – прошептала она. – Это чьи-то голоса.
Волк приблизился, его тёмная шерсть сливалась с густым молочным маревом.
– Это те, кто потерял путь. Они стали туманом, – сказал он. – Они растворились в ночи, но не ушли по-настоящему.
Шаманка провела ладонью по воздуху. Влага осела на её пальцах, но она чувствовала не только воду. В этой сырости было что-то ещё – прикосновение, едва заметное, умоляющее.