…Вдруг почти сомкнувшийся круг, не сдвигаясь, стал рассыпаться в волне-повороте на осы- стрелы пятков, немедленно устремившихся к кавалькаде, и когда концевые уже почти влетели на дорогу, так, что даже Гущинский Бес, стал закидываться на дыбы – так же разом повернули в протяжку, и к ним подносились и пристраивались обок дальние – в непостижимый миг оформившие два крыла-охранения из ударных копий-клиньев: пять пятков гусём бок о бок в каждом из четырёх…
– Ух ты, как же ты их в лаву развернул, свернул, в свинью составил – и никого не задели!?
– Аюташ-апа, два пятидесятника, один из них старший, сотник, общую команду даёт, второй к ней следует. На каждого четыре десятника смотрят-исполняют. На каждом десятке один старший, десятник, при четырёх нукерах и один батыр при стольких же. Десятник смотрит на пятидесятника, и его воле следует – батыр во внимании на десятника, и его приказ выполняет. На походе батыр в первом пятке, десятник во втором – на пятидесятника оглядывается. Из двух нукеров один старший, другой младший – первый на десятника-батыра смотрит, второй первому следует…
– …Ох и битых же было на выездке…
– Не без того. Стоило?
– Стоило. Каждый знает что, куда, за кем… Как же хан так тебя от сердца отпустил?!
– Не так говоришь – Отрубил!
– Любой враг на том ему спасибо скажет!
– Аюташ, я тебя как бека не просил – сейчас как побратима прошу…
– Не тужись – обещаю…
Впереди уже вырастала плетнём-перелазом околица. Правый сотник и левый пятидесятник разом отвернули в стороны и так же без крика и сутолочи к ним стали пристраиваться складывающиеся из пятков десятки, начиная с левых на правой стороне, и с правых по левой – и в завершение перестроения пятидесятники опять заступили на дорогу, открывая торжественный въезд в скопище-становище, кричащее, ржущее, стучащее молотками, громыхающее кузнечными молотами – визгом, писком, мычанием, рёвом оглушающее, заглатывающее; будоража и пьяня. Вслед за проводными как заглавные бок о бок Гуща-бек и Арслан-бек, за ними, в отрыве, как в честь и в верховенство Айка меж двух статных, взрачных, приодетых красавцев: Акбарса-батыра, справа, «по чести», и Жеребка-Гавриила слева, «по сердцу», а за ними увесистые, кряжистые «поезжане» рядком в ширь дороги: Сом, Севрюк, Лют. И поди, догадайся, кого за главного встречают: двух князей-богатырей и при них молодшие – или того… маленького соколёнка, на коньке-маштачке, что вертит головкой и в чин оберегается спереди и с боков, а за ним уже плотно и бояре-поезжане…